Мои бывшие. Юлия Гауф

ный праздник.

      Здесь, на огромном балконе, я одна стою. Опираюсь на резные перила и пью шипучку.

      Напротив мой коттедж – и там в окнах свет не горит. Зато отчетливо помню, как наблюдала за окнами этого дома. И мечтала оказаться здесь, на одной из таких вечеринок. И чтобы хозяин дома тискал меня на своем балконе, задирал платье и вжимал грудью в перила.

      Я всё видела, и лица девушек рядом с ним менялись каждую ночь. Он делал это с ними и смотрел на меня. Знал, что я пялюсь в окно.

      Годы прошли, и вот я на балконе. Но жду не его, та мечта давно в прошлом, ей сбыться не суждено, мне и не нужно.

      В моей жизни есть мужчина.

      Его и жду.

      Услышала, как негромко, еле различимо из-за музыки внизу, скрипнула балконная дверь. И он шагнул ко мне.

      Улыбнулась и сделала глоток шампанского, отставила в сторону бокал. По ногам понеслись мурашки, и это не от холода – от предвкушения.

      Дверь закрылась.

      Он молчит, и я затаила дыхание, безумным взглядом посмотрела вниз, на вечеринку. И едва не вскрикнула, когда на талию легли теплые руки и смяли платье.

      Я ведь ждала его, а все равно задрожала, из-под полуопущенных ресниц слежу за суетой внизу. И это меня возбуждает, что вот так – на виду у всех.

      И при этом никто не знает.

      Мужские руки заскользили по платью ниже, на бедра. Горячее дыхание коснулось шеи. И я дернула плечами, черный свитер упал с них на белые перила. Перевесился ниже, еще ниже, и соскользнул вниз.

      Он падал, и ласкающие руки спускались по бедрам, достигли кромки платья.

      И резко задрали ткань.

      Охнула, спиной вжалась в мужскую грудь.

      Но взгляда не отвела от праздника во дворе.

      Это выше меня, оторваться от зрелища, хочу смотреть и заниматься сексом, как это делал хозяин дома.

      Теплые ладони огладили бедра, прошлись по кружевным резинкам чулок, пальцы задели голую кожу.

      – Обними, – шепнула.

      И сильная рука с готовностью обхватила меня за бедра и рывком вжала. Ягодицами в тонких трусиках уперлась в брюки, в туго натянутый бугор ширинки.

      Не выдержала и потянулась за шампанским, но он перехватил мое запястье, завел назад к пояснице.

      Другой рукой скользнул на грудь и грубо смял ее через платье.

      Сквозь зубы выдохнула стон.

      Что я делаю…это слишком…он слишком…я не так представляла.

      – Подожди, – другими глазами посмотрела на вечеринку внизу, и на себя со стороны. Вздумала заняться сексом на чужом балконе, где хозяин дома кого только не отымел. Ну дура же. – Давай вернемся, – дернулась.

      И он тоже дернулся, крепче вжал в себя. Его рука сместилась с груди на живот и ниже, прошлась по трусикам и накрыла влажную ткань в промежности.

      – Пойдем в комнату, – снова трепыхнулась в нетерпении сбежать отсюда и закусила губу, когда его пальцы надавили на складки сквозь ткань.

      Что он творит. Я же попросила.

      – Мирон! – позвала и выгнулась от неожиданности, когда он толкнул меня от себя и грудью впечатал в перила. Задрал выше платье и сдернул трусики вниз.

      – Ш-ш, – прозвучало вместо ответа, и он коснулся мокрых складок.

      – Ты не слышишь что ли! – простонала.

      Он медленно размазывал влагу, скользя по набухшей плоти, с нажимом тронул горошинку клитора.

      И я с силой сдавила перила, чтобы не закричать. Попыталась привстать.

      – Стой, не дергайся, Яна, – прозвучал, наконец, его голос. Сильная рука схватила меня сзади за шею.

      И я поняла, что это не Мирон.

      Это его друг. Лучший. Тот самый хозяин дома. Который трахал здесь первокурсниц и ловил в окне мой взгляд, пока я представляла в его объятиях себя.

      Мечта стала явью – этот вывод обрушился на меня безжалостно, как запрещенный прием.

      – Убери руки, Руслан, – прохрипела и завозилась, пытаясь подняться над перилами, отказываясь верить, что это происходит по правде.

      – Зачем убирать? – он усмехнулся. – Ты же мокрая.

      Он продолжил ласкать промежность, надавливая на горошинку, другой рукой сгреб мои волосы, натянул в кулаке.

      – Выпусти или я заору и все услышат, – пригрозила, давя в себе все ощущения, которые вызывают его ласки. – Я расскажу Мирону.

      – Да? – его губы приблизились к уху, его дыхание окатило горячей волной все тело. – Когда ты расскажешь – уже будет поздно. Я уже это сделаю. То, чего мы оба хотим.

      – Рус…– на полуслове оборвалась и, правда, закричала, от бури чувств, когда его пальцы резко ворвались в меня.

      Он этот крик остановил, протолкнув пальцы другой руки в мои приоткрытые губы. И я сама, потеряв себе отчет, глубже вобрала их в рот.

      Ботинком он вдвинулся между моих туфлей, я шире подвинула ноги, давая ему доступ, истезая себя, в быстрых толчках его пальцев