Мой хулиган. Алёна Черничная

тебе, что помогаешь мне с делами студенческого совета. Но… В общем, извини…

      В каморке повисает тишина. Не дышу и я. Подглядывать и подслушивать – это, конечно, нехорошо, но, черт возьми, интересно ведь!

      – Я поняла. Все нормально, Леш. – Голос девочки дрожит.

      – И еще, Лесь… Называй меня Алекс. Я же тебя уже просил. Хорошо?

      И я опять беззвучно кривлюсь. Алекс, ну конечно!

      – Ну… это… Я пойду? – с надеждой интересуется Смирнов.

      – Да, конечно. Я догоню. Мне здесь надо… доделать кое-что, – сдавленно шепчет девчонка.

      А во мне гаснет всяческая надежда на то, что меня наконец оставят здесь одного. Потому что блондинчик, пробормотав что-то вежливое про «ты хорошая, но без обид», уходит, а вот Синичкина Олеся остается.

      И я остаюсь. Все там же, за стеллажами. Жду, когда и она наконец уйдет. Но я слышу лишь тихие всхлипывания. Сцепляю зубы и зажмуриваюсь. Только не девчачьи истерики! Чувствую себя уже очень глупо, стоя там же, в углу подсобки. Особенно когда всхлипы становятся громче. Похоже, мне придется уйти отсюда самому. Зажав в руке лямку рюкзака, я делаю решительный шаг вперед из своего укрытия…

      – Да не реви ты. – Я громко вздыхаю.

      – Боже! Господи! – Девочка подпрыгивает на месте, как от разряда тока.

      – Нет, всего лишь Максим Ольховский, – тяну широкую улыбку.

      Огромные зареванные глаза смотрят на меня с диким испугом.

      – К-к-как т-ты здесь оказался?

      – Через дверь, – указываю на нее подбородком.

      – Ты взломал замок?

      – Чего его взламывать? Подергал ручку, и он сам взломался.

      – И давно ты здесь? – Синичкина перепуганно засыпает меня вопросами.

      – Если тебя интересует, слышал ли я ваш разговор, то да, – хмыкаю я и подпираю плечом стеллаж возле себя, – слышал.

      – То есть ты подслушивал все это время? – Девчонка наспех стирает рукавом кардигана слезы.

      – Так вы мне выбора не оставили. Пришли сюда, начали болтать…

      – Здесь никого не должно было быть, – заявляет эта мадемуазель с укором в голосе.

      – Облом, да? – усмехаюсь я.

      На несколько секунд наши взгляды пересекаются. Девица с огромными голубыми глазами часто моргает и становится похожа на помидор, покрываясь красными пятнами. М-да, ну и видок…

      – Ладно. Я пойду, – отталкиваюсь плечом от стеллажа и, закинув рюкзак на плечо, проскальзываю мимо Синичкиной на выход. Здесь мне уже явно не дадут уединиться.

      – Ты же не будешь рассказывать о том, что услышал? – робко раздается за моей спиной.

      Торможу у двери. Вздыхаю и все-таки оборачиваюсь.

      – Слушай… Олеся, да? – Смотрю в ее зареванные глаза в упор, и, шмыгнув носом, девчонка нервно кивает. – Так вот, мне абсолютно пофиг на вашу со Смирновым мелодраму. Сплетни – чисто бабская прерогатива. Но мужской совет на будущее хочешь?

      Она опять согласно трясет головой, а я еще немного сокращаю расстояние между нами и чуть склоняюсь над