Мой хулиган. Алёна Черничная

Максима. Зрачки обычные, взгляд не затуманен, а, наоборот, светится, а значит, Ольховский в себе. Тогда что сейчас происходит? Из-за порыва ветра у меня стучат зубы. Все же выскочить на улицу в одной футболке – глупая затея.

      Но Максим реагирует с космической скоростью. Он резким движением расстегивает молнию на своей толстовке, снимает ее и остается в одной белой футболке. Его кофта оказывается у меня на плечах. Мне сразу же становится тепло. Я настороженно застываю, а мой взгляд падает на крепкие, загорелые руки Ольховского. Вернее, на узор на левой руке. Татуировка в виде двух черных полос обхватывает крепкое предплечье. Одна полоса шире другой, но обе настолько идеально параллельны друг другу, что хочется их рассматривать. И какие-то мгновения я так и делаю, будто бы зависая. Рассматриваю чужую татуировку, пока Максим демонстративно не прочищает горло, слегка кашлянув. И я наконец включаюсь в реальность.

      – Парнем? Моим? – переспрашиваю вслух, отводя взгляд от непонятных тату Ольховского. Зачем мне на них пялиться? – Тебе не кажется, что эти два слова между собой не вяжутся?

      – Я действительно предлагаю тебе быть моей девушкой, но понарошку. – Максим хмыкает.

      И он, видимо, ждет какой-то реакции, потому что выжидательно буравит меня карими глазами. И скорее всего, что-то из разряда: «Вау! Круто», потому что на его скуластом лице проскальзывает тень недоумения.

      – Не поняла, да? – разочарованно вздыхает Ольховский.

      А я действительно потеряла смысл происходящего. Мне предлагает встречаться парень, который недавно заявил мне, что я стремная. Поэтому я мотаю головой.

      – Я тут прикинул… – Взгляд Максима мгновенно оживляется. – Что я могу предложить, кроме денег, чтобы это действительно тебя заинтересовало? Что есть у меня, а у тебя точно нет?

      Мои глаза округляются. Если сейчас его наглая морда попробует хоть как-то намекнуть на то, что ниже пояса…

      – Популярность, Олеся! – с укором произносит Ольховский, правильно считав эмоции с моего лица. – Вот что я могу тебе дать.

      – А мне-то она зачем? – продолжаю держать глаза широко распахнутыми.

      – Затем, чтобы утереть нос своему блондинчику Смирнову. Ты же видела, как он сегодня взбесился от моего появления?

      – Но ты действительно мешал проводить репетицию.

      – Не в этом дело. У меня со Смирновым давние терки.

      – Чем же Алекс тебе не угодил? – Скрещиваю руки на груди и свожу брови к переносице.

      – Пф-ф, Алекс. Алешка Смирнов, – кривится Ольховский, закатывая глаза. – Наше общение с ним не заладилось с того момента, как он попал в нашу университетскую команду по баскетболу. Из-за твоего Алеши меня, кстати, оттуда и попросили. Так что мы терпеть друг друга не можем. А тут я демонстративно заявился к тебе, и он сразу подошел разобраться, в чем дело.

      У меня даже рот приоткрывается от неожиданности.

      – Хочешь сказать, что Алекс запал на меня? – спрашиваю я, не скрывая надежды в голосе.

      Но Максим снисходительно усмехается:

      – Запал – это вряд ли. Но я уверен, что твоего Смирнова