Как я изменил свою жизнь к лучшему. Дарья Донцова

так.

      А лето мое продолжалось. И впереди был еще почти целый июнь, и абсолютно целые, совсем без купюр, июль и август.

      Меня больше не волновала погода – за окном дождь, и это еще лучше! Как уютно сидеть на веранде, слышать, как дождь барабанит по крыше и «плачет» по окнам.

      А после него все еще прекрасней – солнце переливается в мокрой траве и такие запахи, что кружится голова!

      Я писала все лето.

      Я по-прежнему плохо спала, но это была другая бессонница – теперь я продумывала сюжеты.

      Я вставала легко и рано. Распахивала входную дверь и шумно вдыхала прохладный утренний воздух.

      Муж поставлял бесконечные ручки и толстые пачки листов А4. Помню, что назывались эти наборы «Снежинка».

      Да! Еще были скрепочки – черненькие «крокодильчики», скреплявшие листы с готовыми рассказами.

      К концу августа, который был прохладен и очень дождлив, в коричневой папке лежало, по-моему, девять рассказов.

      И еще – надо было собираться в Москву. Дача была летней, печку я топить почему-то боялась, в доме было неуютно и сыро, и муж торопил меня в город. Он тосковал без меня, и мне было неловко за радость моего уединения.

      Я вернулась домой и писать перестала.

      Почему? Да не знаю. Честно – не знаю.

      Однажды муж осторожно спросил:

      – А что будем делать? Ну, со всем этим?

      Я пожала плечами:

      – Да что тут делать? Пописала, написала, справилась со своим отчаяньем. И все. Спасибо! Всем спасибо, все свободны. Точка.

      – Жаль, – сказал муж. – Мне все понравилось. Хотя критик я, разумеется, никакой. Да и человек совсем необъективный, но все же. Трогает, знаешь… Цепляет.

      – Все оттого, что я – твоя жена, – отрезала я. – И потом у меня нет амбиций и заблуждений. Никакого честолюбия и тщеславия. Психотерапия – и все! Поставили точку. Я не графоман – категорически нет. Было по кайфу – писала. Дело сделано, тема закрыта. Да мало ли кто сейчас пишет? Мало ли у кого полно свободного времени? Все это, знаешь ли, игрушки и погремушки.

      А он настаивал: надо, обязательно надо кому-нибудь это показать!

      Как и кому? Смешно, ей-богу!

      Отослать это в издательства? Ну, допустим. Представила – сколько чокнутых шлет свои опусы ежедневно по мейлу и почте. Тонны, наверное. Надеяться, что когда-нибудь, может быть, это прочтут? Заглядывать в почтовый ящик и теребить сына – проверь свою почту?

      Своей личной почты у меня тогда и не было.

      Не хочу! Почему? Да не важно.

      Я же уже говорила – нет у меня амбиций и с честолюбием плохо. Да и потом – куда сейчас, в наше время, без денег? Я не жена олигарха, который радостно обклеил вагоны метро рекламой книженции про нелегкую жизнь богатых своей длинноногой жены-модели. У меня, как говорится, не та ситуация. Муж бьется-колотится, чтобы мы как-то кормились. Сын живет своей жизнью. Время такое – увы! Деньги решают все. Я же не дура – все понимаю.

      Искать знакомых? Бред.

      Во-первых, в издательской сфере знакомые отсутствуют. Во-вторых, даже если б они и были? По знакомству такие номера не проходят. Блат тут