ЗМЕИные поцелуи. Наталья Дёмина

в этой жизни. Нет от неё никакой пользы, одно расстройство и переживания, затуманивание мозгов,  обман зрения, предательское желание тела, да, неоправданное смятение и боль сердца.

      «Всё из-за любви!» – злился Дима спускаясь по лестнице, стараясь не слушать, как голосила за его спиной мать о его мягкотелости и неблагодарности, а ещё не морщиться под липким взглядом женщины-доктора и осуждающим – мужчин в белых халатах, всё-таки его дефиле в трусах не могло остаться незамеченным.

      «Достали! – открыл он входную дверь квартиры, которую когда-то с гордостью называл своей. – Только Лида никогда ничего не требовала от меня, – неожиданно осенило его. – Готовила, стирала, гладила… и не капризничала».

      Квартира встретила его умопомрачительными ароматами жареной курочки и варёного картофеля.

      Желудок Димы заворчал и недовольно сжался.

      «Если бы не любовь, будь она неладна, я мог бы принять душ и отведать горячую и вкусную пищу, – вздохнул мужчина. – А теперь… Эх…» – открыл свою комнату.

      Затхлый, спёртый воздух вызвал удушающий кашель. Дмитрий закрыл рот и нос ладонью и задержал дыхание. Добрался до окна и распахнул его. Ленивый шум просыпающегося города ворвался внутрь одинокой и тёмной комнаты.

      Мужчина положил портфель на стол у окна и без сил повалился в кресло, вытягивая ноги и закидывая руки за голову.

      «До чего я дошёл, – корил он себя. – Чувствую себя побитой собакой. Вроде бы и угол есть, а никто не ждёт. Никто не любит. Никто не уважает. В рот не заглядывает. Вот и получается, что жил я, жил, а в итоге даже стакан воды никто не принесёт».

      Желудок снова напомнил своему хозяину, что не мешало бы подкрепиться.

      Застонав мужчина поднялся.

      «Лида всегда была доброй женщиной, – убеждал он себя. – Неужели она откажет голодному человеку? Нет. Лида не сможет отказать», – он был абсолютно уверен в добродетели своей бывшей жены.

      Дима надел спортивные брюки и футболку, отмечая, что, как это ни странно, эти вещи ещё стирала и гладила Лида.

      «Ностальгия», – снова вздохнул он, вспомнив, что Оля не стирала и не гладила. Да и не готовила.

      На его счастье на кухне никого не оказалось. Воодушевившись тем, что никто не увидит его падения, мужчина схватил глубокую тарелку. От души плюхнул в неё картофельного пюре. Налил побольше золотистой подливки и даже осмелился украсть одно крылышко, чтобы не заметно было его наглое самоуправство.

      Есть на кухне было опасно. В любой момент Саша или Лида могли выйти со своей половины и застать его за воровством еды. Сердце мужчины колотилось бешено и болезненно. Руки подрагивали, впрочем, как и ноги.

      Дима быстрым шагом направился в свою комнату. Но ему не удалось скрыться незамеченным. Дверь ванной комнаты неожиданно открылась и в коридоре появился Саша. Его волосы были влажные. На плече висело банное полотенце.

      – Воруешь? – прищурил парень глаза, пялясь на отца.

      Дима покраснел. Впервые он не знал, что ответить сыну.

      – Идём, – вздохнул Саша. – Мать не будет в восторге, если я примусь