Чудная деревня. Пятая часть. Тамбовский изгнанник. Татьяна Анатольевна Нурова

не помогал, толку в такой работе от него калеки не было, но это не значило что он бездельничал. Он быстро развел хороший костер рядом с могилой, приготовил несколько импровизированных факелов, если что пойдет не так, чтобы было чем отбиться от упыря. И пока мужики махали мотыгами, неторопливо обошел все кладбище, освятив его границы. Снега намело много и освящение кладбища оказалось непростым делом, но стразу же, как Никита запечатал границы погоста, стало легче, исчезло чувство давящего взгляда, и как-то страх отступил, стало гораздо спокойней и не только ему. Работающие мужики расслабились, успокоились и даже стали перебрасываться шутками, а то все поглядывали в сторону кладбища, готовые в любую минуту все бросить и бежать отсюда сломя голову. Закончив копать с явным облегчением крикнули Никите, который как раз и запечатывал вход на погост. Могила Стасика оказалась глубиной всего в метр, покойник лежал прямо, плотно завернутый в простыню, как и похоронили его когда-то, мужиков поразило что даже простынь не посерела, а ведь летом дождливо было. Сибирь Сибирью, а все-таки год уже пролежал в земле, какие-то изменения должны быть с телом, чай не Крайний Север с его вечной мерзлотой и где из земли еще свежих мамонтов иногда выкапывают. Когда мужики откопали Стасика, Никита, молча мужикам, махнул рукой, чтоб выбирались из могилы. Говорить не хотелось, мужики вылезли, опасливо прижались к костру, вопросительно поглядывая на Никиту.

      – Ну, с богом,– тихо сказал сам себе Никита, и бросил приготовленный мешок в могилу и спрыгнул сам к мертвому телу с наточенным топором в руке.

      Остальное все должен сделать он сам, хорошо бы еще мужики не сбежали, а то вдруг чего не так и помочь то ему будет некому. А с другой стороны, это не их работа, они и так уже хорошо помогли ему выкопать тело, и если сбегут сейчас он их не осудит. Мертвяк хоть было еще светло, словно почуяв Никиту, зашевелился, стал извиваться в яме как червяк при этом не пытаясь скинуть саван, видно понимал, что ткань единственная защита от солнечного света. Почуял свет, забеспокоился, для молодого упыря ведь как огонь по телу дневное освещение. И Никита мешкать не стал, чего ждать то, упырь есть, вот он под ногами шевелится, а день то уже к концу идет. Не разворачивая саван, в несколько ударов он отрубил голову упырю топором, крови вылилось немного.

      – Точно никого не успел слопать,– радостно подумал Никита,– мне повезло.

      Тело трогать не стал, а голову не удержался, открыл на секунду буквально, да и хотел убедится, что это действительно Стасик, а не какой еще приблудный упырь. Так и есть, мертвец за год даже не разложился, лицо только умершего человека, и тело хоть еще и дергалось как в агонии, на лице уже проступила печать спокойствия окончательной смерти. Никита торопливо уложил голову лицом в землю. Тело продолжало дергаться как в судорогах, но встать Стасик уже не мог, вернее для этого теперь нужно Никите закончить неприятную часть работы, что бы мертвый окончательно покинул этот мир, без возможности