Истинная для дракона. Меч трёх стихий. Светлана Ферро

то, что с горелыми чампами была в сговоре.

      Он хмыкает. Делает знак арбалетчикам убрать оружие, но предупреждает:

      – Ты только не дёргайся и не думай магию использовать. Малой сразу почувствует. Так откуда ты?

      – Правда, не помню, – я не отвожу глаза, и ему это нравится.

      – Вроде не врёшь, – говорит мужчина, но всё же недоверчиво качает головой и отходит на несколько шагов, не выпуская меня из виду.

      С тоской слушаю, как несколько здоровенных мужиков обсуждают мою судьбу, не стесняясь моего присутствия.

      – И что с ней делать будем?

      – Пусть Рэйнер решает.

      – Ну не могут такие красотки просто так на дороге валяться.

      – Да ты чего, забыл, в каком состоянии она была?

      Второй раз меня называют красоткой. Эх, зеркало бы мне. То, что тело не моё, это к гадалке не ходи, и так ясно. Достаточно на руки взглянуть. Я мелкая, и ладошка у меня почти детская. А эти кисти изящные, запястье тонкое, и пальцы длинные. Ноги я свои не видела, но то, что они неустойчивые, уже по тому, как я подвернула стопу, можно понять. Я стала явно тоньше и ростом выше. Удивляюсь, как я с тем громилой справилась. Будь я в своём компактном и подкачанном теле, я бы просто провернулась и подсела, выводя его из равновесия, а тут пришлось поджимать ноги, чтобы по максимуму использовать вес этого хрупкого тела, и делать бросок с коленей. А ещё волосы. У меня тонкие, и я всю свою недолгую жизнь стриглась коротко. А тут целая копна длинных и тяжёлых, закрученных в какую-то невообразимую фигуру на затылке. А еще на ощупь часть прядей склеена грязью. И это неприятно. Неизвестно, как моются в этом мире.

      А самое удивительное, мой новый, неизвестный мне облик влияет на меня. Не то, чтобы характер поменялся. При моей не очень женственной фигуре я никогда не была грубой, не вела себя как пацан. Хотя многие девчонки из секции за год-два тренировок по поведению превращались в мужиков. А я старалась не высовываться. Смущение – моё второе я. И не кокетничала никогда. Понимала, что при моей посредственной внешности это смешно. А тут я, кажется, начала глазами стрелять. И это в толпе мужиков. Стыд какой.

      А всё же приятно, когда тебя называют красавицей.

      Ну вот, о чём я сейчас думаю? Меня при любом резком движении пристрелить могут непонятно за что, а мне бы лишь бы до зеркала добраться.

      – Ну что, девка, вставай. До лагеря доедем, там и решать будем.

      Я поднимаюсь, забыв о ноге, охаю и почти падаю обратно.

      – Ногу она подвернула, – поясняет Берси, успевший меня поддержать. – Давайте, я её возьму.

      – Погоди, – старший садится рядом на корточки и тянется к больной ноге.

      Я испуганно подтягиваю её к себе. К ней прикоснуться страшно, а тут такие лапищи.

      – Не бойся, я только гляну, – говорит он вполне миролюбиво. – Есть у меня целительский дар.

      Мужчина бережно касается пальцами моей опухшей лодыжки.

      А я поглядываю в сторону леса с надеждой на появление синеглазого. Тут же одёргиваю себя. С чего я решила, что могу ему доверять? Я же не знаю здешних порядков. А вдруг он тоже терпеть