Наследство огня. Юлия Мидатовна Аметова

раскалились под ладонями, корабль снова тряхнуло, а потом перевернуло несколько раз. Мадор вылетел из кресла, снеся по пути полку с вещами, и отлетел в задний конец корабля. Мерцающее сияние залило окно. Тормоз, малый ход, освещение… Еще немного, еще… Как тяжело бороться с этими силовыми ударами! Желтая пелена в глазах превратилась в сплошной золотистый свет. Ровнее! Тормози еще! Что-то гремело и сверкало по ту сторону стекла, облака сияли золотым светом, корабль подпрыгивал и кувыркался, но постепенно выровнялся и начал спускаться, замедляя полет. Черно-синие полосы мелькнули за окном, аппарат затрясся мелкой дрожью, в последний раз перевернулся и с грохотом ударился о землю, сбросив путешественников на то, что в полете было стеной. Желтая пелена снова заволокла все вокруг, и стало темно.

      Он с трудом открыл глаза и разжал сжатые в кулаки руки. Что это, он был без сознания? Ну ладно, по крайней мере, жив и, кажется, ничего не болит, только очень холодно, и напряжение во всем теле после силового удара. Но это пройдет, во всяком случае, так написано в учебнике по технике безопасности.

      А что там, снаружи? Окно оказалось внизу, через него виднелись какие-то синие помятые листья, обгоревшая черная земля и что-то розовое у самой синей каменной рамы окна. Цветы? На Нимелоре цвели только хлебные деревья и сонник, да и то невзрачными мелкими цветочками. А эти – крупные, яркие, прямо как в старинных стихах, которые так любит Мадор!

      А где он сам? Да вот же он, под сумкой с инструментами и слетевшим со своего места креслом. Мысленным усилием Геранд отодвинул в сторону кресло, и оно со всего размаху ударилось о стену. Ого! На Нимелоре даже в лесу живорастений у него так не работала мыслесила! Значит, на прародине она еще больше усиливается от растений? Или от чего-то другого? Надо разобраться, но это потом. Он ощупал голову и шею Мадора. Холодный какой! И сердце колотится, и руки будто окоченели, даже кулаки не разжимаются! Но это, наверное, тоже от силового удара – у Геранда только осталось небольшое напряжение, а Мадор совсем без чувств. Что там говорилось в учебнике по технике безопасности? Согреть пострадавшего, а если невозможно, то растереть ему кожу. Геранд принялся обеими руками растирать холодную сухую кожу Мадора на груди и животе. Рад-два-три-четыре, раз-два-три-четыре… Руки Мадора расслабились, глаза открылись.

      – Синие травы, вспомните ль вы,

      Грозные громы сраженья?

      – слабым голосом проговорил он и сел. Ага, если сидит и читает «Неукротимого», значит, все в порядке! Пошатываясь и опираясь на стены, Мадор пробрался к выходу и мысленным приказом открыл входной лаз. Ну вот, хотя бы выйти отсюда они смогут. Геранд взялся за ручки мыслеприема, едва держащиеся на своих местах. Вперед… торможение… свет… Нет, не отвечают ни на один приказ. Хуже того, они даже не нагрелись! И голубые камни управления потемнели, стали серыми, и ни на какой мысленный приказ не отвечают. Похоже, управлять кораблем невозможно, а самое скверное – связи с Нимелором нет, и не предвидится. А что двигатель?

      Геранд