Из тени вышла тьма. Рина Гиппиус

смотрел он на меня уже без опаски, скорее даже с толикой влюбленности.

      Ох, Богиня-Заступница, этого еще не хватало!

      Бойко же со снегоступами, понятное дело, справился сам.

      При этом, пока мы с помощником копались, сыскарь нас не поторапливал. Ну правильно, куда спешить-то? Труп никуда от нас не денется.

      Оказалось, не торопились еще по одной причине. К нам приближался экипаж примара. И вот этого тоже не хватало, ага.

      Разумеется, сопровождали примара его заместитель и начальник полицейского управления. Целая делегация! И неважно, что в местном совете только и был сам примар, его заместитель и казначей. А в полицейском управлении – начальник и два его подчиненных. Власть!

      – Что, Промб занят? – первым делом поинтересовался зампримара, как только выбрался из экипажа и провалился по колено в снег.

      Я тихонько хмыкнула и отвернулась. Красота-то какая кругом! Все белым-бело, жаль только не сверкает на солнце. Низкие серые тучи, казалось, будто хотят прижаться к земле, да не выходит.

      Снег, наверное, пойдет к вечеру, а то и метель разразится.

      Падуану, не будь дураком, сразу понял, что Завен Ефрен, второй человек в Брышеве, моему присутствию не рад.

      Подумаешь, сказала ему, что есть меньше надо, тогда и страдать перестанет. И колики желудочные утихнут, и спина болеть не так будет, и суставы, в особенности колени, на погоду ныть прекратят.

      «Мазь мне давай какую, а не жизни учи, пигалица!»

      В общем, не задалось наше общение.

      – Что ж вы так своего единственного квалифицированного медика запустили? – деланно сокрушался Падуану. – Теперь вот приходится работать с тем, кто есть.

      – Он сам запустился, – пробасил наконец примар Стан. – Можем вызвать мэтра из соседней Дымбовицы. Но вы же отказались.

      – Стало быть, управимся сами, – заверил сыскарь и отчего-то подмигнул мне.

      Странный он.

      Дальше я уже не слушала, что они там обсуждали. И без того понятно.

      А мне уже хотелось поскорее отстреляться и домой. В тепло! К своему чаю и салфеткам.

      Я повернулась, когда услышала звук отъезжающего экипажа. Никого, кроме Бойко с собакой, сыскаря, его помощника и главного из трех полицейских Брышева, Серджиу Мечника, не осталось. Можно было выдохнуть.

      – Госпожа Илейнс, а вы не убоитесь мертвяка-то? – поинтересовался Мечник.

      – А чего его боятся, он же уже того…мертвый!

      Для убедительности я даже чуть наклонилась к полицейскому.

      Вот только собственные слова меня саму особо не убедили, как бы я не пыталась скрыть страх.

      Полицейский отшатнулся от меня. Ну хоть обережными знаками осенять себя не стал.

      Сыскарь покачал головой, правда, улыбки не скрывал.

      Внешний вид его поменялся: вместо пальто – куртка из дубленой кожи, утепленная мехом. На голове – меховая шапка. Ну почти что брышевец! Только сапоги слишком изысканные для местного общества, хотя явно добротные.

      – В путь, – заявил Падуану.

      И мы пошли. Первым – Бойко, дальше остальные