Пушкин, Гоголь и Мицкевич. Станислав Венгловский

крепость, вырезав всех иностранных королевских наемников…)

      Да, это была неоценимая книга в глазах человека, вздумавшего изобразить события давно ушедших лет.

* * *

      И тотчас же вспомнилось…

      Такого количества воды он не мог себе даже вообразить. Не слушая крепостных, дожидавшихся распоряжений относительно предстоящих покупок, не отрывался он взглядом от массы прозрачной воды. Она резко раскачивала бревенчатые и дощатые плоты с расставленными на них шалашами, матерчатыми палатками. А также с застывшими мужиками в островерхих бараньих шапках и какими-то слишком задумчивыми молодицами в вышитых шелком сорочках и клетчатых юбках. Видел сносимые лодки, различал остатки давно уже сваленных деревьев, обращаемых вокруг собственной оси. А взгляд упирался в возвышенности, на которых впору тесниться крутобоким фортециям…

      Да, это был Днепр, Днипро-Славутич, о котором он столько наслышался. И ему, Никоше Яновскому, оставалось узнать, догадаться, далеко ли отсюда, от города Кременчуга, куда он был послан на ярмарку, до прославленных днепровских порогов, о которых он задумывался еще в своем раннем детстве.

      Плотогоны, в числе которых различалось немало беглых от собственных нерадивых господ, так и сверкали белозубыми улыбками:

      – А чего, панычу? Можем и вас примостить на своих этих бревнышках! На плотах…

      – Го-го-го! – подхватывали в толпе. – С ветерком и до Хортицы!

      – Можем!

      Все понимали: это всего лишь панская «забаганка». Пороги… Панычу и костей не собрать, если что-то случится… Иное дело – они. Это их работа… Нелегкая, но манящая, нехай ей грець[17].

      Ночами над веселой днепровской ширью висело такое же чистое небо, в центре которого лыбилась царственная луна…

      Что же, Днепровых порогов Никоше Яновскому не пришлось увидеть ни тогда, в канун осени 1828 года, ни в последующем. Однако впечатления от встречи с могучей рекою остались в нем навсегда.

      Оказавшись в Санкт-Петербурге, выплеснет он все свои впечатления в рассказе «Страшная месть»: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина. И чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьется по зеленому миру».

      На днепровском берегу, между горами, помнится, поместил Николай Васильевич скромное жилище атамана Данила Бурульбаша из той же «Страшной мести»…

* * *

      Указанные пороги, между тем, сыграли важную роль не только в истории Украины, Польши, России, Турции, но и в жизни всей Западной Европы. Вкупе с многоликой Азией.

      Днепровские пороги представляют собою выходы на поверхность каменных пород, из которых состоит так называемый ныне Украинский кристаллический щит, часть которого впечатана в твердь земли между городами Днепропетровском

17

Непереводимая игра слов, не имеющая к грекам, кажется, ни малейшего отношения (укр.).