Солнце встает над ними. Елизавета Геттингер

можно ли вынести такое? Сколько терпеть можно его рукоприкладство? Бедная девка… – заколыхались работницы.

      – Товарищи, с-спокойствие! Ну и кадры пошли, – практически не заикаясь, сказал Петрушин.

      – Ша, бабы! – гаркнула бригадирша. А ну помогай!

      Окинув рабочих безумным взглядом, стараясь быть незамеченным, он обошел толпу, чтобы покинуть цех. На выходе, перед остановившимися глазами его, стояла Татьяна с врачом. Легкая краска выступила на его щеках. Поторопившись, он скрылся в темных коридорах завода.

      Бригадирша с двумя крепкими женщинами подняли Аллу и не успели они погрузить ее на носилки, как Алла издала истошный вой.

      – Мать честная! Да у нее во́ды отошли! – заключила местный врач. – Здесь рожать будем! Не дотянет.

      Рабочие охали.

      – Как не дотянет? Надо дотянуть! – уговаривала Татьяна.

      – До ближайшей больницы километров пятнадцать, не довезем. Слаба она очень, нельзя транспортировать сейчас, – убеждала местный врач, проверяя её пульс.

      Бригадирша возмущенно смотрела на двери цеха, в которых от Петрушина уже и след простыл.

      Быстро сориентировавшись, бригадирша разогнала из цеха всех рабочих, оставив в помощниках только Татьяну и врача.

      – Держите ключи от медпункта, принесите всё необходимое, и ножницы прихватите, – давала распоряжение врач. – Еще воды вскипятите, раздобудьте таз и чистых тряпок.

      Татьяна суетилась, не зная за что ей хвататься в первую очередь.

      – Вызвать бы бригаду скорой надо, пока доедут, у нас все готово будет, – продолжала врач, задрав подол платья Аллы.

      – Не надо пока скорую, сами разберемся, – сказала бригадирша, выпучив глаза на гематому на обнаженном животе Аллы.

      Врач одобрительно кивнула головой.

      – Эх, некстати ей сейчас ребенок. Пропадёт без мужика. Молодая совсем, – вздыхая, говорила бригадирша.

      – Ничего, – протяжно сказала врач, снимая стетоскоп. – И не в таких условиях детей вынашивали и рожали. На войне и вовсе в окопах приходилось роды принимать, с бомбежками, с близостью фронта. А то, что семимесячный… так и такие выживают.

      Алла с трудом улавливала общий смысл того, что говорили женщины и врач. Сердце у нее билось тревожно и громко, всё заглушая. Она пронзительно вскрикивала от нестерпимой боли.

      – Потерпи, Алка, – кричала Татьяна на крик Аллы, бегая по цеху с поручениями врача.

      – А я уже умирала один раз, мне не страшно, – отвечала Алла, заливаясь слезами и криком.

      Алла родила мальчика.

      – Эх, некстати, – повторяла бригадирша.

      Глава 7

      Четырехлетний Петька сидел хмурной на стульчике в самом углу кухни, болтая ножками и крутя в ручонках фантик от конфеты. Он любил тетю Аллу, любил оставаться с ней, когда мама Таня срочно уходила по своим делам.

      – Жизнь человечья – игрушка в руках судьбы, – говорил дядя Сёма, опустошив рюмку.

      – И не говори, – поддакивали соседки, гремя