Семко. Юзеф Игнаций Крашевский

уши, рассчитывая, как послужить двоим панам сразу.

      Главным образом он хотел своим панам немецкого ордена дать со всего хороший отчёт. Он немного уже сообщил им из Вислицы, теперь собирался устно в Торуни и Мальборге рассказать, что делалось в соседней Польше. Домарат не мог ему дать более желанного поручения. Тот уже практически забыл о нём, озабоченный чем-то иным, когда после отъезда с горем пополам последних прибывших, он увидел у порога этого вездесущего, бедного клеху.

      – Я жду, соизволите ли, ваша милость, дать письмо к магистру, или только устное посольство, – сказал, навязываясь, Бобрек.

      – К магистру?! – резко подхватил Домарат. – Если бы мне нужны были деньги и был бы кусок земли, чтобы заложить, я не обратился бы ни к кому другому, только к ордену, но мне нужны люди!

      – Люди, ну, и оружие! – добавил Бобрек. – Где же легче с любым оружием, как не у них? Целые сараи полны им, и ещё каким! И людей могут дать, таких, один из которых стоит десять здешних.

      Домарат глубоко задумался.

      – К магистру! К Бранденбургу, к дьяволу иди! – воскликнул он. – Я тебе повторяю: иди, куда глаза поведут, лишь бы привёл мне людей, иди!

      Этой горячке Домарата клирик был обязан тем, что за Краков его не ругали, о сумме денег не спрашивали, а назавтра он получил письмо с печатью и новое пособие на дорогу.

      Выезжая дальше в неспокойный край, Бобрек должен был хорошенько поразмыслить, в кого перевоплотиться. Ему показалось самым безопасным остаться тем, кем был, – бедным клириком. Эта одежда лучшего всего защищала от Наленчей и Грималов, а поскольку слуг и более богатых духовных лиц иногда раздевали, он должен был надеть довольно старую, поношенную сутану, жалкую шапку, рваную обувь, чтобы своей внешностью ни у кого не вызвать искушения.

      Встретиться и поговорить с Домаратом уже было нельзя, поэтому, перекрестившись, поручив Богу собственную шкуру, морозным утром Бобрек, как горемычный бедняк, двинулся по большому тракту, бросая вызов всему, что могло его ожидать. Письма с печатками были мастерски зашиты в его ботинки, потому что в необходимости он и с бечёвкой умел обходиться.

      VI

      Решив сообщить своим господам немецкого ордена хорошую новость о смуте в Великопольше, хотя в то же время вёз и неблагоприятную о том, что случилось с любезным крестоносцам маркграфом, Бобрек направился в Плоцк, дабы поглядеть, что делалось с Семко. Ибо поговаривали, что он тоже готовился выступить с сильной армией, а великопольские паны собирались поддержать его дело.

      Обо всём этом старейшины Тевтонского ордена должны быть отлично осведомлены, потому что из всего могли вытянуть для себя выгоду. Клирик знал, что будет у них желанным гостем, но запас новостей он хотел сделать как можно полнее.

      Путешествие комфортным и удобным не было. Почти вся страна была в пламени, но чего было опасаться бедному, убогому клехе на ещё более бедной кляче?

      Первый день путешествия прошёл так спокойно и был таким пустым, что для дальнейшей дороги он набрался мужества. Вокруг