Сюита №2. Наталья Гончарова

ты, Мари и слушать не хочет ни о ком, кроме русской гувернантки, ей кажется, что Матье необходимо знать язык своих предков, но Анна настолько молчалива и угрюма, что по мне он и на французском скоро перестанет говорить, если еще немного побудет с ней. Только ведь кажется я тебе все это уже рассказывал. Видимо ты меня не слушал, – полушутливо заметил Гаэль.

      «Конечно, не слушал», – подумал Дэвид, да если бы он слушал все глупости, что говорят люди, он бы наверняка уже сошел с ума, но вслух спросил:

      – Неужели ты взял гувернантку без рекомендаций? И даже не знаешь, откуда она? Опрометчиво с твоей стороны, – кинул наживку Маршалл.

      Задетый этим замечанием, Гаэль раздраженно добавил: – С чего ты взял, что я мог так поступить? Ее порекомендовала мадам Мейран, добрая подруга матери Мари, она Анну знала лично. Кстати у себя в России она была богатой вдовой, ей принадлежала текстильная фабрика, но когда пришлось покидать страну, ее управляющий, отправил ее пароходом, а сам уверил, что все уладит, и все-таки вывезет часть состояния, следом за ней. И что ты думаешь? Пропал! По мне так он просто обманул ее, украл все состояние и скрылся. Вот только она не верит, убеждена, что с ним стряслось что-то, а иначе бы так не поступил. Толи глупа, толи наивна. В общем, здесь она оказалась без средств к существованию, и только благодаря Мари, и ее нежному сердцу, которая любит сирых и убогих, она не пропала где-нибудь на улицах Парижа. Тем более французский все-таки она знает сносно, – высокомерно заметил он.

      Дэвид уловил в его голосе явную неприязнь к Энн, но пока не знал с чем это связано. Хотя теперь немного зная Энн, он не был удивлен такому отношению со стороны Гаэля, скорее всего Жикель попытался соблазнить ее, но ему это не удалось, а уж в этом он был уверен, и теперь тот исходит желчью и ядом, как исходил любой другой бы на его месте, имея перед глазами образец редкой женской красоты, который не доступен. И потом, что бы тот не говорил, Дэвид уже давно не верил ни одному людскому слову, потому как, прежде всего, всегда надо первым делом понять почему человек это говорит, и зачем, и только потом судить о том правдивы или лживы его высказывания. Так и теперь, все сказанное Жикелем, Дэвид хотя и слушал, но с той долей критика, которая бы позволяла ему не принимать на веру все сказанное.

      – Выходит она из благородной и состоятельный семьи? – спросил Дэвид.

      – Пф-ф-ф. Совсем нет, все благодаря мужу. Вот так подумаешь, вроде глупа и наивна, а потом посмотришь и по другому взглянешь, может не так глупа, и уж точно не наивна, – смеясь добавил Гаэль.

      – Что ты имеешь ввиду? – переспросил Дэвид.

      – Все богатство прошлого досталось ей от мужа, который помер в день венчания. Вообще странная история. Но жена верит в сентиментальную сказку о вечной любви, а переубеждать женщину, как ты сам знаешь дело бесполезное. Это кстати тоже одна из причин, почему Мари ее держит, из-за этой слезливой истории.

      – Так в чем суть истории? – уже нетерпеливо переспросил Дэвид и тут же спохватился,