Потерянные жизни. Рим Юсупов

ты нам помогла. Мы завтра же пойдём и поговорим с этой тётей Марусей.

      С Верой что-то произошло. Как будто внутри её начало оттаивать замёрзшее сердце. Теперь, ей почему-то не хотелось, чтобы эти милые тёти, и их добрый спутник уходили от неё. Ей не хотелось оставаться в своей замкнутой скорлупе. Есть всё-таки люди, которые и добры, и сердечны, готовые помочь. И подумала ещё Вера: «Пусть спрашивают что хотят, она ответить на все вопросы». Юная душа Веры словно освобождалась от тяжёлых пут страха, который незаметно стал исчезать. От былой настороженности к пришедшим людям не осталась и следа.

      – А ты не можешь нам сказать, Верочка, когда ты сама видела маму в последний раз. Если тебе нелегко об этом вспоминать, можешь и не говорить. Мы же знаем, как это тяжело долго не видеть свою маму.

      – Нет, я скажу» – вдруг прошептала Вера. И так же шёпотом она рассказала про тот день, в котором произошла трагедия. Рассказала лишь то, что видела и что слышала, находясь в детской комнате вместе с Вадимом.

      К Вере подошёл с доброй улыбкой на лице мужчина, погладил её волосы и

      сказал женщинам:

      – Ну, довольно её расспрашивать. Она Вам всё рассказала.

      – Вот только я не пойму – обратился он теперь уже к Вере – говорят твоя мама в тот же вечер уехала. Не слышала ли ты шум машины. А может ещё что-нибудь слышала?

      – Нет, шум машины, после скандала, я не слышала. Не было никаких голосов и звуков. Долго не могла уснуть – переживала за маму, но боялась выйти в зал. Ночью было тихо. Не могла уснуть. Мне показалось, что где-то копали землю. Наверно соседи. Но потом я уснула. Утром мамы тоже не было – всё это было сказано Верой так же шёпотом, как будто она хотела, чтобы, кроме присутствовавших здесь людей, никто её не услышал.

      – Спасибо тебе Вера. Мы будем искать твою маму. А ты не горюй. У тебя замечательная бабушка. Ведь тебе, правда же с ней хорошо? – заговорила

      торопливо женщина-педагог, целуя и обнимая Веру.

      – Да! – ответила Вера и вышла провожать милых и приветливых гостей, которые вдохнули в неё искорку веры в жизнь, и эта искорка, медленно стала разгораться.

      13

      В субботу Виталий отдыхал. Как всегда после бессонной ночи, наполненной кошмарными видениями, под утро, он забылся и очнулся лишь в десятом часу. Спал он теперь не в своей спальне, а в детской, на Вериной, довольно вместительной кровати, потому что с некоторых пор стал бояться своей спальни. Эта спальня его тревожила. Вернее даже не тревожила, а пугала тем, что сохранила в себе, всё то, что здесь произошло в незабываемую ночь. Спальня стала комнатой памяти Анны. Всё, что здесь находилось: и двуспальная кровать, и зеркало над комодом, где любила причёсываться Анна, и шифоньер, и спальные тумбы, и небольшой диван – всё напоминало об Анне. И все эти предметы, да и сама спальня, как будто возненавидели Виталия, за то, что он лишил их возможности любоваться её красотой, пользоваться её добротой.