Разум VS Мозг. Разговор на разных языках. Роберт Бертон

целью при создании этой книги было бросить вызов некоторым базовым допущениям, пропитывающим все поле исследований мозга – от традиционной нейробиологии до когнитивной психологии и теоретических аргументов, выдвигаемых философией сознания. Хотя экспериментальная когнитивная наука и более фундаментальная нейробиология часто рассматриваются как самостоятельные дисциплины, действующие на различных уровнях изучения (клинический против уровня фундаментальной науки), я объединяю их как два перекрывающихся способа осмыслять разум. Для простоты я буду называть все поле нейробиологией. В книге есть выдержки из большого числа научных исследований, но при этом она также полагается на мои собственные мысленные эксперименты и опыт, примеры из клинической практики и даже литературные наблюдения. По-моему, эта книга – самое подходящее чтение для полуночной медитации. Моя цель не столько в том, чтобы ответить на вечные вопросы о разуме, сколько оспорить те предположения и допущения, которые лежат в основе этих вопросов. В конечном итоге эта книга ставит под сомнение природу вопросов о разуме, которые нам кажется интересным задавать, несмотря на то что мы не способны на них научно ответить.

      Эта книга ставит под сомнение вопросы о разуме, которые нам хочется задать, если при этом мы не способны на них научно ответить

      Я не рассчитываю, что моя книга непременно станет единственным или лучшим набором трактовок и подходов к основной проблеме разума. С учетом моего утверждения, что необъективность и иррациональность являются неизбежными аспектами любой цепи логических рассуждений, очень вероятно, что существуют изъяны и в моей логике, и в моем прочтении трудов других авторов. К счастью, нет никакой нужды в том, чтобы все утверждения были неопровержимы. Если хотя бы одно из моих предположений звучит правдоподобно, этого достаточно. Моя цель не в том, чтобы предложить однозначные ответы, а скорее в том, чтобы указать на потенциальные ловушки и тупики, а также способствовать росту осведомленности о сложности, которую влечет за собой и с которой всегда будет связано исследование разума как таковое. Понимание, где линзы наших основных инструментов познания изначально замутнены, позволяет нам учесть сопутствующие искажения. Если инструмент не приспособлен для конкретных исследований, то с этим ничего не поделаешь. Рискуя показаться циничным, скажу, что если у меня, как мне кажется, есть убедительная причина верить в то, что я не умею летать, то я лучше верну свои восковые крылья тем ученым, которые мне их продали, чем открою окно и прыгну за ложным выводом.

      Моя книга содержит массу критики в адрес современной нейробиологии, однако в мои намерения не входит предъявить обвинение этой области науки или ее отдельным представителям. Я вдохновлен той центральной ролью, которую нейробиология и нейробиологи играют как в улучшении нашей повседневной жизни, так и в нашем самопонимании. Для изучения физического мира не существует