Вдвоем против целого мира. Алла Полянская

и совершенно безвкусной. Соня достала из сумочки телефон, намереваясь позвонить Владу, но на балкон вошла запыхавшаяся пожилая женщина с картонной коробкой в руках.

      – Давайте пройдем туда, за кадушки. – Она открыла коробку и достала оттуда иголку с ниткой. – Встаньте ровненько, я посмотрю, что тут можно сделать.

      Соня молча повиновалась. Женщина встала на колени и принялась орудовать иглой.

      – Я просто немного подберу, видно ничего не будет, вышивка по краю не пострадает.

      – Да, спасибо.

      – Это бывает, знаете, я и сама никогда не могла на этих ходулях передвигаться. А вам с непривычки, конечно… Сейчас, повернитесь немного.

      Соня поворачивается, и женщина сноровисто орудует своей иглой.

      – Сейчас мы все исправим, а туфельки уже едут, не извольте беспокоиться.

      – Откуда едут?

      – Не знаю, но если Дмитрий Владимирович пообещал, значит, так оно и есть, а он велел вам передать, что туфли едут. Повернитесь еще немного, я уже заканчиваю.

      Соня чувствует, как утихает боль в ногах – каменный пол балкона холодный, и распухшие ступни возвращаются в нормальное состояние. На балкон входит парнишка, в руках у него что-то, накрытое салфеткой.

      – Чтобы внимания не привлекать. – Он снимает салфетку и ставит на пол четыре обувные коробки. – Давайте мерить туфли. Дина, вы закончили?

      – Минутку… все, порядок. Хорошего вам вечера, Софья Николаевна.

      Крышки с коробок сняты, и Соня по очереди меряет туфли-балетки. Две пары синих и две пары черных, лакированные, украшенные стразами, они нравятся ей все, но выбирает она одни – в них уставшие ноги чувствуют себя как дома.

      – Веселитесь, мадам. – Парнишка собирает коробки. – Остальные вам доставят завтра вместе с вашими туфельками, я их заберу.

      – Выбросьте эту дрянь в канаву!

      – Вы удивитесь, сколько женщин на свете не могут ходить на каблуках, но продолжают это делать, калеча свои ноги. Вы поступаете с собой очень умно и гуманно, потому у вас нет и никогда не будет такой неприятной болезни, как подагра. Счастливо оставаться, рад был помочь.

      Соня ощущает себя так, словно ее пытали долго и изощренно, и вдруг каким-то волшебным образом пытки прекратились и раны зажили.

      – Никогда больше, провалиться мне на этом месте, если я еще хоть раз…

      – Я вижу, вы в порядке.

      Афанасьев смотрит на Соню с необидной иронией.

      – Абсолютно в порядке, спасибо вам большое! – Соня притопнула новыми туфлями. – Будто так и было! Послушайте, как вам удалось все это обтяпать столь ловко?

      – Секрет. – Афанасьев подал ей руку. – Окажете мне честь, Софья Николаевна? Будьте сегодня вечером моей дамой.

      – Это что значит?

      – Ничего, кроме того, что я буду весь вечер предлагать вам выпить и оказывать знаки внимания. Ничего такого, что нарушило бы приличия, хотя ревновать,