Исламское государство. Армия террора. Майкл Вайс

{88}.

      Поворот в сторону религиозности имел и еще одну цель: подавить или заглушить критику положения в экономике, пострадавшей от иностранных санкций. Следуя этой цели, режим ввел запрет на использование женского труда, надеясь таким образом сократить официальное количество безработных{89}. Еще более значительным шагом стала Кампания за исламскую веру, в ходе которой был предпринята попытка соединить баасистскую идеологию с исламизмом. Следить за реализацией этого плана религиозного обновления было поручено не кому иному, как верному ад-Дури, крестному отцу мафии, занимающейся контрабандой автомобилей.

      Как и следовало ожидать, Кампания за веру оказалась адской смесью прозелитизма и мафиозной экономики. Некоторые из воспринявших новую веру иракцев совершили хадж, то есть ежегодное религиозное паломничество в Мекку, субсидированное государством, в то время как других новообращенных поощрили деньгами, недвижимостью и, естественно, дорогими автомобилями{90}. Полковник Джоэл Рейберн, офицер американской разведки, служивший в Ираке и написавший историю этой страны, отмечает, что одно из самых неожиданных последствий Кампании за веру было в то же время и вполне предсказуемо: «Саддам полагал, что посылает в исламские школы убежденных баасистов и они останутся лояльными и тогда, когда закрепятся в мечетях, из которых режим сможет затем управлять или манипулировать исламским движением. На самом деле произошло обратное. Большинство офицеров, направленных в мечети, не отличались на тот момент глубокой приверженностью баасизму, и многие из них, столкнувшись с учением салафизма, сделались больше привержены ему, нежели Саддаму»{91}.

      Многие из прошедших обучение по этой программе, отмечает Рэйберн, обнаружили в своем прошлом то, в чем необходимо было исповедаться, а также искупить свою вину; таким образом, обучение обернулось против идеологии, которую должна была внушить Кампания за веру, а значит, и против самого режима{92}. Некоторые из этих «салафитов-баасистов» даже остались на своих должностях в новом проамериканском иракском правительстве и в то же время тайно совершали террористические акты против американцев. Одним из таких людей был Халаф аль-Олайян, который занимал высокий пост в армии Саддама, а потом стал одним из лидеров «Тавафук», суннитского блока в постсаддамовском иракском парламенте{93}. Всю бессмысленность проведения Кампании за веру еще до американского вторжения продемонстрировал Махмуд аль-Машхадани: он стал салафитом и впоследствии был заключен в тюрьму за нападки на тот самый режим, который и инициировал проведение Кампании за веру{94}. (В 2006 г. аль-Машхадани был избран на пост спикера Совета представителей Ирака, а через год после этого он и аль-Олайян оказались причастны к взрыву бомбы в иракском парламенте.)

      «Кампания

89

Napoleoni, Insurgent Iraq, 146.

90

Joel Rayburn, Iraq After America: Strongmen, Sectarians, Resistance (Stanford, California: Hoover Institution Press, 2014) 101.

91

Rayburn, Iraq After America, 102.

92

Rayburn, Iraq After America, 102.

93

Rayburn, Iraq After America, 113.

94

Rayburn, Iraq After America, 114.