Сталкер времени. Павел. Ингвар Го

каналов, которые были прорыты вокруг резиденции нового русского Императора Павла Первого – Михайловского замка. Выбирал гранит и в черновую обрабатывал со своими артельщиками каменотес Самсон Суханов, прославившийся в будущем колоннами Исаакиевского собора. Под его руководством они были обтесаны до идеального зеркального блеска. Но до собора было еще далеко, и молодой Суханов уже несколько раз подходил к кормчему барки Тимофею с просьбой поскорее отплыть в сторону Санкт-Петербурга. Самсон торопился, он должен был как можно быстрее закончить свою работу по облицовке стенок каналов, но кормчий медлил.

      – Мил человек, – сказал кормчий, когда Суханов в очередной раз подошел к нему, – моя барка не фрегат, парусов у нее всего лишь два, да и те прямые. Сейчас ветер малой силы, ну поплывем, а друг штиль, встанем посреди залива, а если шторм, мое суденышко его не выдержит, в щепки развалится. И сами сгинем, и груз твой не доставим. Так что не торопи меня, будет нужный ветер, сразу поплывем. Я по этому морю уже двенадцать годков хожу. Ступай, не мешай мне лоцию штудировать.

      Расстроенный Суханов по деревянным сходням сошел на берег, лег на прибрежный песок, посмотрел на небо и подумал: «Три дня уже ждем у моря погоды, чую, Государь недоволен будет, ой, как недоволен».

      Наступил вечер. Кормчий Тимофей долго смотрел на залив и вдруг почувствовал, что с Запада подул ветер, которого он ждал уже несколько дней.

      – Отходим, – громко крикнул кормчий, – все на барку, быстро!

      Каменотес Суханов, три корабельщика и пацаненок Филька (племянник кормчего) моментально поднялись на борт, и барка наконец-то отплыла.

      Барка уже два часа шла в сторону Петербурга, кормчий Тимофей поймал правильный ветер, и она, как трехмачтовый фрегат, летела по глади Финского залива.

      Пацаненок Филька (это было его первое плаванье) устроился на носу и, как завороженный, смотрел вперед. Неожиданно с левой стороны в трехстах метрах по курсу появился светящийся круг, на мгновенье он завис над волнами, из него выпал человек и сразу погрузился в воду, круг исчез, и через несколько секунд над водной гладью залива появилась голова человека.

      – Дядька, дядька, – закричал Филька. – Там, там, – мальчик не знал, как сформулировать то, что он только что видел светящийся круг над водой, и просто крикнул, – там человек, там человек!

      Кормчий Тимофей не заметил светящийся над водой круг, он разбирался с лоцией, хотя курс, которым шла его барка, знал почти наизусть.

      – Где человек? – недовольно спросил кормчий Тимофей, оторвался от карты и увидел слева по курсу в воде голову плывущего человека.

      – Мать честная, он же утопнет. Лодыри, где вы там? – крикнул Тимофей в открытую дверь очень тесного кубрика, расположенного под капитанским мостиком.

      На палубу сразу поднялись трое немного сонных корабельщиков.

      – Вон, смотрите, – Тимофей показал на человека за бортом, – ведь утопнет, утопнет душа православная, прибрать паруса.

      Трое молодых парней моментально выполнили команду своего капитана, и барка