Лабиринты чести. Антология. Андрей Владимирович Бакланов

я смотрю, у тебя слишком игривое настроение.

      – Ну как знаешь, – тихо пробухтел Павел. – Подъезжаем. Не забудьте свои вещички. Конечная станция.

      – Давай вываливайся, колобок, – уже с иронией сказал Матвей. – Боюсь, и здесь мы уже опоздали.

      Матвей опять был прав. Оперативники доложили, что прибыли на квартиру уголовника Беляева 45 минут назад. Дверь в квартиру только что открыл вызванный из домоуправления слесарь. В квартире все было перевернуто. Видать, искали тщательно и неторопливо. В настоящее время проводился розыск очевидцев и поквартирный обход. Криминалисты с собакой уже выехали.

      – Собака – это хорошо, – сказал и вздохнул Матвей. – Срочно запросите все данные с уличных и придомовых видеокамер. Может, они нам что-то расскажут.

      Оперативники переглянулись. Павел увидел их реакцию на гражданского незнакомого человека, отдавшего распоряжение, и сказал:

      – Ребята, руки в ноги и работаем, как учили. Вперед!

      После этого подошел к Матвею и на ухо ему произнес:

      – Здесь я начальник, а ты лишь свидетель, и то по другому делу. Молчи в тряпочку.

      В ответ Матвей дал согласие, качнув головой.

      Павел, взбодрившись, продолжил давать ценные указания своим сотрудникам.

      Матвей понял, что в квартиру проходить нецелесообразно, дабы не подставить друга. После этого вызвал такси и поехал домой ждать отчета Павла.

      Дома он вытащил из посудомоечной машины давно вымытую посуду. Расставил ее по местам и отправился в душ, смыть с себя весь негатив, полученный за сутки. Через час он положил на отдых изрядно потрепанную мочалку и стал собираться с мыслями, чтобы позвонить жене. Разговор, на его счастье, был коротким, так как свекровь, Лариса Александровна, чем-то важным заняла сноху. Обменявшись дежурными поздравлениями, они закончили диалог. Матвей выдохнул. Достал фотоальбом Головиной и продолжил его изучение. Просидев за этим около получаса, он вдруг поймал себя на мысли: «Если наше следствие не исключает, что мотивом преступления могут служить награды генерала, то где они? Мы нашли только один орден. А где остальное? Может быть, все находится у родственников? Тогда мне нужен полный их список. И странно, почему дети не навещают Анну Федоровну. Может быть, их еще не установили? Так чем занимается полиция? Где последние звонки на телефон и с телефона потерпевшей? Чем вообще занимается Павел и его подопечные? Это какая-то вакханалия. Мы топчемся на месте и констатируем преступление за преступлением. Что искали преступники в квартире пострадавшей? Что, возможно, они уже нашли? Складывается такое ощущение, что они долго готовились, и кража оружия – лишь один их эпизод этой подготовки. А что, если их несколько? Мы ничего не знаем. Кого Анна Федоровна хотела назвать «ри»? А может, это предмет, а может, фамилия? Вполне возможно, это фраза и какое-то желание к сотрудникам «Скорой». Как бы все стало проще, если бы она пришла в себя и заговорила. Скольких преступлений мы могли бы избежать и в прошлом и, скорее всего, в будущем? Если наша версия – награды, то надо