Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz. Александр ВИН

хотите меня спросить? Произошло что-то важное?

      – Не рыпайся. Где надо – объяснят.… Давай, пошли, любопытный!

      – Минутку…

      Глеб Никитин повернулся к переминающемуся на песке Сашке.

      – Принеси мне мои джинсы. Да, те, тёмные. Выдерни ремень. И дай кроссовки. Нет, лучше сандалии – они без шнурков.

      – Приятель, – Глеб исподлобья посмотрел на главного полицейского. – Расстегни-ка на минуту браслеты. Давай, давай…. Я без штанов никуда не пойду. Понесёте сами. А потом, при случае, посмотрим вместе это забавное кино….

      Всё это время напряжённо стоявший за спиной Глеба сильный полицейский с вопросом глянул на начальника. Тот нехотя кивнул, но предупредительно приподнял ствол автомата.

      – Сашка, и принеси ещё мой паспорт. В сумке, в боковом кармане.

      – Ну, вот, я почти готов. Потом, потом сделаешь меня красивым…

      Прозвенев наручниками, болтавшимися на его левой руке, капитан Глеб неловко приобнял Ализе.

      – Не волнуйся, милая.… Сейчас всё быстро прояснится. Успокой ребят, работайте. Занимайтесь делами по плану. Я всё решу сам.

      Глеб Никитин обвёл тяжёлым взглядом свою команду, подмигнул Сашке.

      – Звони Шилову. Срочно.

      Ни сидеть, ни лежать не хотелось.

      Глеб ещё немного пошагал и прислонился спиной к шершавой, плохо оштукатуренной стене камеры. Вокруг была только серая флотская краска, вверху – тусклая лампочка, резко пахло чужой грязной одеждой и мочой. Он закрыл глаза.

      …Тогда, в кабинете, его больше не били – кроме уставшего штатского парня, за столом сидел пожилой полицейский полковник в форме.

      – Да не гоношись ты, отвечай правильно! И не сверкай глазками-то – мы тут к этому привычные.

      – Расскажу всё, как было. Честно. Только сначала вы, подробно, пожалуйста, объясните, в чём дело…

      – Жена убитого говорит, что кто-то постучал к ним в окно, убитый вышел во двор. Больше его никто живым не видел. Когда его нашли, руки у него были порезаны, в крови. На шее, почти в горле, справа, колото-резаная рана. Умер твой боцман не сразу, прополз ещё метров пятнадцать. Часа два после ранения ещё жил, истек кровью. В правой руке у него был зажат нож. Интересный такой тесак, старый, с вырезанной буквой «А» на деревянной рукоятке…

      – Отпечатки есть?

      Глеб сухо сглотнул, поднял глаза на полковника.

      – Полно.

      – Мои?

      – Если понадобится – будут твои.

      Молодой опер усмехнулся.

      – Во сколько всё это произошло?

      – Жена убитого говорит, что он в половине одиннадцатого сел смотреть телевизор, – неторопливый полковник читал листы допроса. – Итоговый обзор футбольных матчей за выходные, так.… Когда минут через двадцать в дверь постучали, Виктор Никифорович Усманцев чертыхнулся, что ему не дают спокойно досмотреть интересную передачу, и вышел. Это тебе понятно?

      – Ясно! А я же без четверти одиннадцать уже был в своём лагере! Говорю же, ребята подтвердят! От посёлка до нас полчаса ехать!

      – Ага,