Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz. Александр ВИН

в такие взрослые войнушки поиграть. Очкарик тут один крутится, хороший мальчишка! Дрова безо всякого указа колет, воду носит, блевотину после бундесов и в машине, если что, и в шлюпках не раз подтирал… Может помнишь – Бориска, сын парикмахера из гарнизонной бани?

      Никифорыч странно помолчал.

      – Ты чего?

      – Потом как-нибудь, при случае расскажу.… А-а, чего там! Бельгиец этот, Тиади, говорю же, не один раз уже приезжает, земляков своих там тоже вовсю агитирует, уговаривает поучаствовать. Вот и сейчас его родственник в эту группу вместе с ним собирался, но какая-то авария у того дома за пару дней до вылета произошла, погиб парень, вроде кто-то по голове вроде ударил или сам откуда-то грохнулся – не знаю…, письмо электронное от родных пришло, отказываются они от контракта, деньги просят вернуть. Ты как на это смотришь? Возвращать или нет? Ведь и твой же бизнес-то, а?

      – Да брось ты, реши всё по-человечески…

      Густая летняя темнота становилась вокруг них всё гуще, а наваристая уха, наоборот, постепенно жижела.

      Капитан Глеб заварил в отдельном котелке крутой чёрный чай. Ещё немного поговорили о сыновьях.

      – То, что Яшка мой иностранный язык знает, это очень…, – Никифорович философически поднял вверх корявый палец. – Очень важно! Я-то в английском немного ещё с морей кумекаю, а он – как настоящий сэр спикает! И в делах хорошо разбирается, и в бухгалтерии!

      – А мой всё больше по компьютерам, Интернетом интересуется…

      С улыбкой слушая трогательное хвастовство старого боцмана и ознобливо вздрагивая от собственных родительских мыслей, капитан Глеб пристально вспоминал слова Гарви Чейна-старшего и полностью соглашался с ними. Он тоже, бывало, как и тот далёкий отец, тешил себя приятной мыслью, что в один прекрасный день, когда получится окончательно привести в порядок свои дела и когда сын окончит университет, он допустит Сашку к своему сердцу и введет его в свои владения.

      Тогда этот мальчик, убеждал Глеб Никитин себя, как все занятые отцы, мгновенно станет его компаньоном, партнером и союзником, и последуют великолепные годы великих проектов, которые они осуществят вместе – опыт и молодой задор…

      Никифорыч неуклюже толкнул его локтем в бок.

      – А помнишь салагу-то нашего, Валерку Ульянова?

      – Я был у него недавно, летал к нему на Антигуа.

      – Загорать?

      – Вроде того…

      Старый боцман решил, что пришло время по-дружески обниматься и, дыша облепихой, навалился на плечо Глеба.

      – Слышишь, давай и мы куда-нибудь с тобой вместе мотанём?! Под Вологду, за грибами.… Надоели мне эти бюргеры! А с тобой так хорошо разговаривать…

      – Давай-ка, Никифорыч, сейчас лучше не в Вологду, а по домам потихоньку собираться. Меня ребята давно уже ждут, волнуются.

      Боцман, сонно помаргивая, безропотно с ним согласился.

      – Хорошо. Понял. Я только до хозяйки своей сейчас дойду, потом на берег выгляну, проверю лодки.

      Вовремя