Роман от первого лица. Николай Беспалов

обиделась Оля.

      – Прости. Немного устал. Парни взрослые. Они же уже рабочий класс. А еще выпили.

      – Тебя посадят за растление малолетних.

      – Они сами кого хочешь растлеют.

      – Как-то нескладно звучит, – замечает Ольга и подливает горячего чая мужу.

      – Сам чувствую.

      – Интересно, какая ждет их каждого жизнь? Кем станут?

      – Мне тоже интересно. Но поговорим о нас. Дочку я определил на две смены в пионерский лагерь. Лагерь хороший. От УВД города.

      – Милицейский что ли? – настороженно спрашивает Ольга.

      – Ты милиции боишься? Зато порядок обеспечен. Нам с тобой надо подумать об отпуске. Предлагаю на три недели поехать в Крым. Море, воздух, фрукты.

      – Море и воздух? С этим согласна, а что касается фруктов, то там они дороже, чем тут. Курорт. Понимать надо. В Крыму пляж песочный. Я люблю гальку. Поехали в Абхазию. Там все дешевле.

      Откуда жене это известно? Задается муж вопросом и получает ответ.

      – Не ты один думаешь об отпуске. Я кое-кого пораспрашивала. Советуют ехать в Гагры.

      В согласии об отпуске супруги отошли ко сну.

      Завтра четвертое июня. Виктору Ивановичу осталось доделать в школе кое-какие дела, и он свободен. Жене отпуск «подписали» с середины месяца, с двенадцатого июня.

      – Ты проводишь Аню в лагерь? У меня на работе запарка. Начальство гонит. Все рвется получить переходящее Красное Знамя. И нам премии.

      – Соберешь ты. Провожу я, – согласие в семье майора в запасе товарища Прозорова.

      Две недели писал разные бумаги Виктор. Две недели жена его Ольга трудилась в поте лица, стремясь перевыполнить план по выпуску «специзделий». В переводе на нормальный язык, авиационных прицелов. Дочка пребывала в летнем городском лагере.

      Примета времени. Летние лагеря отдыха для детей, оставшихся в городе.

      Обычно мы с матерью на два месяца уезжали в деревню к матери сослуживца отца.

      На этот раз я поеду один.

      – В былые времена дети дворян лето проводили в поместье. Общались с деревенскими ребятами. Приучались к крестьянскому труду. У нас с матерью поместья нет. Но есть Прасковья Павловна и её подворье. Она тебя научит работать по-настоящему. Потому что нет ничего благороднее, чем труд на земле. А то в городе развелось тунеядцев, – так наставлял меня отец перед тем, как посадить в междугородный автобус сообщением Ленинград-Псков.

      Запомнил, с каким сарказмом мама заметила: «Ты еще ребенку напомни об Указе Президиума Верховного Совета РСФСР о борьбе с «паразитическими элементами».

      Я еду в автобусе один! Мало ли что, папа напутствовал меня строгими наказами и попросил какую-то тетку не спускать с меня глаз. Я один! И тем я горд!

      В Пскове меня встречает мать сослуживца отца. Я представлял её злой старухой. А встретила меня женщина не на много старше мамы, и одета она была по-городскому. Одно отличало её от городских модниц – на ногах резиновые сапоги.

      До деревни