Неутоленность. Анатолий Мусатов

вдвоём дежурите или случается порознь выполнять какие-то работы в подвале?

      – Да сплошь и рядом! Но ключи всё равно берём под расписку.

      Следователь, уткнув голову в какую-то распечатку, лежащую перед ним, вдруг спросил:

      – Вот здесь, за этот месяц отмечены неоднократные посещения подвала слесарями по причине замены вентилей и полотенцесушилок. Всего семь раз. Ваши фамилии встречаются два раза.

      – Ну, а я что говорю! – утвердительно кивнул Стас. – Остальные разы там были квартирники.

      – Да-да, – в размышлении опять простучал пальцами опер. – А что вы можете сказать про остальных коллег, – вдруг спросил он.

      Стас пожал плечами:

      – Да что я про них могу сказать? Я работаю всего ничего. Видимся мы только на пятиминутках в прорабской, да в обед, в слесарке, когда домой не ухожу. Что тут можно сказать! Я не всех ещё даже знаю по именам.

      – Не скажите, свежий взгляд может подметить то, на что у других глаз, что называется, замыливается. Словцо какое необычное или поведение. Мало ли что в свежем общении покажется непривычным…

      Стас отрицательно мотнул головой.

      – Тут я пас.

      Прикурив сигарету, опер заглотнул большую затяжку и поинтересовался:

      – А всё-таки, не смогли бы вы припомнить что-либо этакое, что, по вашему мнению, было бы странным или неприятным для… – он покрутил пальцами в воздухе, – для нормального разговора или поведения?

      – Смотря что называть странным, – извернулся Стас. Он понял, на что его подбивает опер. Выкладывать всю подноготную своих отношений с коллегами ему очень не хотелось. Он знал, что зацепи его опер за что-нибудь и станет он добровольным стукачом. Дело, видать, повисло, и следаки сейчас раскручивают всех слесарей на полную катушку, пытаясь нащупать хоть какой-то след. «Не там ищут…», – подумал Стас и добавил вслух:

      – Нет. Эти мужики не станут гадить там, где живут. Они все здешние. Не такие уж они примитивы.

      Опер поморщился:

      – Мы не поняли друг друга. Я имел в виду, что следует быть осторожным и выполнить свой гражданский долг. Тем более, что кое-кто из ваших слесарей в прошлом имел судимости. И, что самое интересное, как раз по статье, по которой открыто это дело. Вот так.

      – Мне об этом ничего не известно, – сухо сказал Стас. – Я не завожу приятельских отношений ни с кем из них. Я вообще трудно схожусь с людьми. Тут, как бы я ни хотел, помочь вам ничем не смогу.

      Задав ему ещё несколько вопросов на производственную тему, лейтенант вдруг спросил:

      – Скажите, не могли бы вы припомнить, при вас никто из посторонних не заходил в подвал, я имею ввиду, когда вы там работали. И если да, то кто?

      Стас озадаченно свёл брови к переносице и спустя минуту ответил:

      – Точно не скажу, но явных посторонних я не видел. К нам заходит бригадир, иногда Харицкая. Пожалуй, в моё присутствие больше никого я не видел.

      Опер задумчиво качнул головой.

      – А не случалось ли вам бывать в присутственных местах с ключами от подвала, – ну, там, в магазине, или в какой-нибудь компании?

      – Нет, –