Мать сыра земля. Ольга Денисова

оживает по ночам, когда его никто не видит. Во всяком случае, нам хотелось рассмотреть его вблизи, постоять рядом, потрогать, но мы не решались войти внутрь.

      Однако на этот раз Моргот сам велел нам ждать его «У Рональда» и не уточнял, около ресторанчика или внутри. И мы, конечно, воспользовались этой двусмысленностью, – верней, первым ею воспользовался Силя: он раньше всех добрался до места и зашел в вестибюль. Правда, пройти дальше он не решился и сел на скамейку рядом с клоуном, разглядывая его снизу вверх и украдкой трогая пальцами его ярко-желтые штаны.

      Мы с Бубликом заметили его издали: кафе хорошо освещалось, и Силя выглядел в нем как рыбка в аквариуме. Пока он был один, он еще немного робел, но как только мы к нему присоединились, от робости не осталось и следа. Для начала мы попытались подвинуть его в сторонку, чтобы тоже посидеть на скамейке рядом с клоуном, но Силя не уступил. Возились мы довольно долго, визжа, переругиваясь и пихая друг друга. По нашим меркам, это вовсе не напоминало ни драку, ни шумную игру. Да, клоун покачнулся раз-другой, и скамейка едва не опрокинулась, но мы ничем не отличались от других мальчишек, и хулиганами нас назвать можно было с большой натяжкой. Мимо нас добропорядочные припозднившиеся мамаши волокли в машины своих детей – тогда все, кто приходил в «Рональд», ездили на машинах, это была особая, в какой-то степени избранная публика. Кто-то из «избранных» за стеклом показал на нас пальцем охраннику, и тот, лениво пожимая плечами, вышел к рыжему клоуну.

      – Вам что здесь нужно? – спросил он, зевая.

      – А чё? – Бублик поднялся и выпятил грудь. – Нигде не написано, что детям тут нельзя!

      – Валите отсюда, – поморщился охранник. – Тоже мне, дети! Ничего же не купите.

      – А может, и купим! – подхватил Силя.

      – Валите, я сказал. Нечего тут хулиганить. Чини скамейки после вас. А Рыжего уроните – вообще в милицию отведу, ясно?

      – Никуда мы не пойдем, – набычился Бублик. – Где хотим, там и хулиганим. Почему это им можно, а нам нельзя? Где тут написано, что нам нельзя?

      – Слово такое есть: фейсконтроль. Слыхал? Считай, ты его не прошел.

      Бублик не знал, что такое «фейсконтроль», но виду не подал, только глупый Силя не постеснялся спросить:

      – А что это такое?

      – Фейсконтроль? Это когда мне рожа твоя чем-то не понравилась, – охранник расхохотался.

      Мы не заметили, как в вестибюль зашли Моргот с Первуней – на наше счастье, потому что ничего другого, кроме как убраться, нам не оставалось: мы боялись, что нас отведут в милицию.

      – Может, тебе и моя рожа чем-то не понравилась? – Моргот оперся на дверной косяк ладонью, так что его локоть оказался возле уха охранника, а сигарета едва не воткнулась тому в лицо.

      Конечно, его поведение было не более чем рисовкой, дешевой и весьма неоригинальной, но тогда мы готовы были завыть от восторга. Мы восхищались им в этот миг,