Кровь Кьянти. Злата Ната

шапка, – заметил профессор.

      – Я красивый! – отозвался Черный гриб.

      – Было приятно познакомиться! – сказала я.

      Однако никто из них даже не шелохнулся. Они были полностью поглощены собой и зеркалом.

      Мы с Жорой направились к выходу. На улице шел мокрый снег, который тут же превращался в холодный дождь.

      Жора открыл передо мной дверь ресторана и, чуть задержавшись, спросил:

      – Где твой водитель?

      Сзади нас раздался недоуменный возглас:

      – А вы что, не вместе едете?!

      Декан и Черный гриб выглядели очень озадаченными.

      – Нет! – гордо ответила я. А затем повторила: – Приятно было познакомиться!

      Ответа так и не последовало.

      Жора открыл мне дверь автомобиля, сухо чмокнул в щеку и угрожающе произнес:

      – Смотри, я долго не выдержу, меня и украсть могут!

      Затем он резко закрыл дверь.

      Дождь со снегом нещадно хлестали по лобовому стеклу.

      – Домой! – скомандовала я водителю. В голове роились самые разные мысли.

      «Как бы и мне научиться так же высоко ценить себя? – думала я. – Как можно так долго собою любоваться, учитывая столь высокую степень непривлекательности?»

      Я решила подвести итоги вечера. «Итак, что мы имеем в сухом остатке: жадный, не потративший за два свидания ни рубля пятидесятидвухлетний мужик, жрущий жирную курицу руками, женатый еврей с бритыми яйцами, любящий месячные».

      Тут я не сдержалась и начала громко смеяться. Водитель вопросительно посмотрел на меня и уточнил:

      – Валерия, домой?

      Я сухо ответила:

      – Да, Павел! И побыстрее. Я очень хочу спать!

      А про себя добавила: «Притом одна в своей постели!»

      Этим вечером Жора не пожелал мне спокойной ночи, как и на следующий день доброго утра.

      Таки украли курицу с бритыми яйцами!

20.10.2014

      Спаситель

      Посвящается М. Б.

      Бабы дуры не потому что дуры, а потому что бабы.

Народная мудрость

      Часть первая

      Через месяц мне будет шестнадцать. Все мальчишки уже пробовали «это», а я нет. Они рассказывали, что испытываешь неземное наслаждение, улетаешь в космос и что за «это» можно Родину продать. Ну не знаю, девчонки не вызывают во мне таких бурных чувств – писклявые, плаксивые создания.

      То ли дело наша классная! С ней бы я попробовал, и не раз. Пышная грудь – пожалуй, всё, чем могла похвастаться Ирина Петровна, но её декольте как раз и волновало меня больше всего. Девочки в нашем классе были какими-то плоскими и угловатыми, мне же нравились обтекаемые формы женского тела. На уроках я то и дело рассматривал картины Рубенса, Родена, Кустодиева, пялясь в экран телефона. Посудите сами – где я мог взять такую женщину в свои пятнадцать, да еще и для первого раза? Так и сидел в девственниках, не разделяя весь