Хуже не будет. Андрей Буторин

облегчение, какое должен, наверное, чувствовать приговоренный к смертной казни, узнав о помиловании. Аудиторы! Ну конечно же, аудиторы! Как он мог об этом забыть? Ведь в конторе вчера целый день говорили только об этом. Разумеется, и во сне эту информацию продолжал пережевывать мозг. Отсюда и уверенность в том, что они придут. «Они» – это всего лишь инспекторы из налоговой! Предстоит всего-навсего проверка финансовой деятельности конторы, о которой слишком поздно стало известно.

      – Не пойму, почему ты сияешь? – свел брови коллега. – Или не знаешь, чем это чревато?

      – Знаю, – не сумел он спрятать улыбку. – Они придут!

      Захотелось броситься в пляс. На него смотрели, как на помешанного, но сейчас ему было на всех и на всё плевать.

      Радость длилась недолго, до половины пятого, когда бухнула выстрелом новость: выбросилась из окна главный бухгалтер конторы. Он не ринулся вместе со всеми вниз смотреть на измятое тело. Ему и отсюда, с тринадцатого этажа, все хорошо было видно. И не только жуткий, обведенный кровавой помадой оскал на белом лице мертвой бухгалтерши, но также и то, что никакие аудиторы не «они». А если и «они», то не для него, а для этого вот истерзанного земным притяжением трупа. Невольно он позавидовал главному бухгалтеру. Для нее «они» уже пришли. Он же по-прежнему вынужден ждать. Ожидание страшного куда нестерпимее, чем предвкушение радости.

      Словно в подтверждение его мыслей, из-за двери прозвучало:

      – Они придут.

      – Уже сообщили?

      – Да, сразу же. Они придут.

      Его не смогла обмануть кажущаяся логика услышанного. Вроде бы речь шла о родственниках погибшей, но он-то уже знал: это очередное сообщение для него. Они придут. Это так же очевидно, как и наличие силы всемирного тяготения.

      Возвращаясь домой, он отовсюду слышал зловещую фразу. «Они придут», – говорили друг другу и в телефоны прохожие. «Они придут», – шептались между собой пассажиры маршрутки. «Они придут», – делились новостью дети во дворе. Даже ступив за порог и закрыв на оба замка входную дверь, он услышал, как тишина его одинокой квартиры многозначительным вязким молчанием сообщила ему: «Они придут».

      Когда стремительно почернело небо, он всюду зажег свет. Затем исследовал каждый закуток ставшей вдруг незнакомой квартиры, каждый шкаф, каждую тумбочку, каждый ящик стола. Не остался без внимания ни один предмет мебели – он заглянул в каждый и под каждый из них. В конце концов перевернул все вверх дном, а напоследок открыл даже унитазный бачок.

      Он не смог бы ответить, что именно искал. А точнее – кого. Просто хотел убедиться, что «они» еще не пришли. И все же, скорее всего, он надеялся найти их, потому что уже хотел, желал, чтобы нестерпимая мука ожидания поскорее закончилась. Неважно чем. Ждать больше не было сил.

      Не выключив света, он лег на кровать, понимая, что вряд ли заснет. Когда, мигнув, погасли все лампы, он даже на миг не допустил