Хуже не будет. Андрей Буторин

Мать отвечала ему не многим тише.

      – Раз так, – орал разъяренный блюститель порядка, – держи его взаперти дома! Еще один такой случай – и я сдам его в психушку, как социально опасного, на это я имею право.

      – Но ты ведь знаешь, что это сделал не он! Ведь экспертиза доказала…

      – Экспертиза доказала, что у твоего сына не хватило бы сил, чтобы разорвать девочку. Но у него вполне бы хватило их, чтобы столкнуть старика в воду!

      – Боже, зачем?!

      – Затем, что Иван Спиридонович добровольно вызвался дежурить вечерами у реки.

      – И что с того? Коля не собирался никому ничего делать плохого, он очень любит людей, он был бы даже рад помочь Спиридонычу, которого он, между прочим, сильно уважал. Тем более, он… – Внезапно мать замолчала.

      – Что? Договаривай, раз начала!

      – Ты и сам знаешь. Он при тебе это говорил. Он сам хочет поймать убийцу.

      – Вот! – отчего-то обрадовался участковый. – Вот именно – сам! А Иван Спиридонович ему, вероятно, мешал. Так его больной голове показалось. Вот он его и…

      – Не смей! Не смей так говорить о моем сыне! Он умнее, добрей и порядочней тебя в десять раз.

      – Насчет порядочнее – сомневаюсь, а вот умнее – это да-а-ааа!.. – дурашливо протянул Степаныч.

      Послышался звук, будто хлопнули в ладоши.

      – А вот за это я уже тебя могу привлечь с полным на то основанием!.. – зло прокричал участковый, и за окном раздались его быстро удаляющиеся шаги.

      Вечером мать села напротив, заглянула ему в глаза и спросила:

      – Ты любишь меня, Коленька?

      – Конечно, мама, – искренне поразился он, – конечно, я люблю тебя! Я люблю тебя больше жизни. Если ты скажешь, я убью себя, не задумываясь.

      – Нет! – вскрикнула мать. – Не надо никого убивать! Я как раз об этом и хотела тебя попросить…

      – О чем, мама? – удивился он еще больше. – Неужели ты тоже думаешь…

      Мать не дала ему договорить, прижав к его губам шершавую, сухую ладонь и замотала седой головой.

      – Пообещай мне, Коленька… – шепнула она и замолчала, сглатывая комок в горле.

      – Что, мама? Я готов пообещать тебе все, что в моих силах.

      – Это в твоих силах, – отдышавшись, сказала мать. – Пообещай мне, что ты не станешь убегать, когда меня нет дома. Я не могу быть все время с тобой.

      – Конечно же, мама! Конечно же, я обещаю, что никуда не сбегу без тебя. Ты можешь мне верить и спокойно заниматься делами.

      – Я тебе верю, – прошептала мать, и вот он-то ей сейчас не поверил.

      Впрочем, он сдержал свое слово. Он не ушел, пока ее не было дома. Он сделал это, когда она вернулась с подойником, полным парного молока.

      – Мама, мне надо идти, – сказал он.

      – Куда?! Не пущу! – бросилась к нему мать, опрокинув подойник.

      Молоко белой лужей растеклось по комнате. Любимый белый цвет придал ему уверенности.

      – Мне