Велики Матюки. Дмитрий Подоляк

в кепке-нашлепке, неподвижно замершего с удочкой на мостках, перекинутых через заросли прибрежной травы.

      – Клюет? – тихо поинтересовался я.

      – Дробненькая… – флегматично ответил мужичок и, разведя в стороны большой и указательный пальцы свободной руки, показал размер. – Курыть е?

      – Ага.

      Я осторожно, стараясь излишне не шуметь, прошел по мосткам, достал из кармана пачку сигарет и протянул ее рыбачку.

      – Благодару, – улыбнулся мужичок, явив десны, начисто лишенные передних зубов, и вытянул себе сигарету.

      За спиной раздался хруст, и я обернулся. Из зарослей ивняка вышел сухопарый смуглый старик в комбинезоне цвета хаки, обвешанный всякой всячиной. При нем была фотокамера с длинным объективом, зеленая армейская фляжка, складная лопатка, походный нож в ножнах и еще какая-то мелкая амуниция. Увидев рыбака, старик издал радостное восклицание и засеменил к мосткам.

      – О, Дидье, якая сава[8]? – оживился рыбачок, обернувшись на возглас старика.

      – Ça va bien! Très bien! Regardez-vous, Savelitch! C'est magnifiquement![9] – восторженно лопотал старик, указывая на экран своей фотокамеры. Савелич (так, очевидно, звали рыбака) осторожно положил удочку на рогатку и зашагал по мосткам на берег – посмотреть, чему так радовался старик.

      – Ну, кескесе[10] там… – пробормотал Савелич, склонив голову над экраном фотокамеры. – Хм… Дзик[11]. Белы.

      – O ui, oui, dzike! Le sanglier blanc! Quell gros! Quels crocs! Quelle chance![12]

      – Повезло табе! – заметил Савелич. – Он тебя покалечыть мог, а то и забить! Ты, Дидье, у рубашке родзиуся!

      – Pardonnez-moi, Savelitch! Je ne comprends pas![13] – смущенно пожал плечами старик. – Я есть… очЕнь плехО… понимать!

      – Il a dit… э-э-э… vous avez de la chance[14], – пояснил я, приблизившись к иностранцу. Французский я учил и в школе, и в универе и знал его довольно прилично, но пообщаться с живым французом мне выпадало нечасто. И я решил не упускать такую удачу.

      – Vous parlez français![15] – обрадовался старик. – Je m'appelle Didier! Didier Gaultier![16]

      Я пожал его сухую жилистую руку.

      – T rès heureux… э-э-э… Je m'appelle Jenya. Ma français… э – э – э … n'est pas exactement telle bonne![17]

      – Vous parlez français très bien! Mais excusez-moi, Jenya, je dépêche beaucoup![18]

      И мсье Готье торопливо засеменил вдоль берега по направлению к усадьбе Матюка.

      – Як дзитя! – буркнул Савелич, возвращаясь к своей удочке. – Бегает тУтака по болотам, снимает нЕшта. У них тАмака во Франции что, дзикоу нема? Рыбу мне распугау!

      Я постоял еще немного на берегу, любуясь закатом, затем повернулся и отправился вслед за энергичным стариком. Как я в скором времени выяснил, француз уже неделю как гостевал у Матюков. Старик был писателем и специально приехал на Полесье в расчете попасть в Зону[19] в составе международной группы. Но, как это иногда

8

Искаженное французское приветствие «comment ca va?» – «как дела?».

9

Дела хороши! Очень хороши! Посмотрите, Савелич! Это великолепно! – Франц.

10

Что это? – Франц.

11

Дикий кабан, вепрь. – Белорусск.

12

Да, да, дзик! Белый вепрь! Какой матерый! Какие клыки! Какая удача! – Франц.

13

Извините меня, Савелич! Я не понимаю! – Франц.

14

Он сказал… вам повезло – Франц.

15

Вы говорите по-французски! – Франц.

16

Меня зовут Дидье! Дидье Готье! – Франц.

17

Очень рад. Меня зовут Женя. Мой французский не так уж хорош! – Франц.

18

Вы говорите по-французски очень хорошо! Но извините меня, Женя, я очень спешу! – Франц.

19

Зона отчуждения или просто Зона – Полесский радиационно-экологический заповедник вблизи Чернобыльской АЭС.