Нация. Плоды искушения. Том первый. Вячеслав Гришанов

в том, что всё ядерное топливо было выброшено взрывом в атмосферу в виде мелкодисперсных частичек двуокиси урана, высокорадиоактивных радионуклидов йода-131, плутония-239, нептуния-139, цезия-137, стронция-90 и многих других радиоактивных изотопов с различными периодами полураспада. Часть топлива оказалась заброшенной на оборудование, трансформаторы подстанции, шинопроводы, крышу центрального зала 3-го энергоблока, вентиляционную трубу АЭС. Масштаб катастрофы поражал, а главное, не был понятен до конца. Такое исключалось даже в теории…

      «Конечно, – думал он, поднимаясь по ступенькам, – сегодня все АЭС превращены в лаборатории, можно сказать: в экспериментальные участки. Но этого требует наука… по-другому нельзя изучить поведение атомной реакции – это ведь естественно. Безусловно, в этом есть определённая опасность, поскольку каждый раз атом ведёт себя по-разному, более того – он непредсказуем, а значит, не подчиняется никаким правилам «поведения». Никто не знает, что он «думает» и на что способен… А у человека в этом случае всегда возникает искушение «порулить», не отдавая отчёта своим действиям». В этот момент он подумал о том, что деление атома похоже на наше общество. «Его правила вроде ясны, – продолжал он рассуждать, – но в определённый момент наступает «революционная» (неуправляемая реакция), происходит взрыв, который включает совершенно другие механизмы развития. Вывод здесь, наверное, только один: реактором, как и обществом, нужно управлять вдумчиво. Его нужно чувствовать, примерно, как водитель чувствует двигатель автомобиля. Иначе можно съехать с дороги».

      С трудом поднявшись на свой этаж и отдышавшись (появилось астматическое удушье), он нажал кнопку звонка… После недолгой тишины дверь открыла Наталья.

      – Папа, папа, папочка пришёл! – весело проговорила Лиза, выбегая ему навстречу из комнаты.

      – Мы тебя уже потеряли, – чуть не плача, проговорила она, обнимая Егора. – Ну, как же так, столько всяких разговоров… я не знала, что и думать…

      – Подожди, подожди, надо переодеться, – проговорил Егор, убирая руки жены со своих плеч, – принеси всё чистое.

      Посмотрев подозрительно на мужа и не говоря ни слова, Наталья тут же скрылась в комнате, и уже через минуту она несла полный комплект чистой выглаженной одежды. Не прошло и пятнадцати минут, как они дружно сидели за кухонным столом и, разговаривая, пили чай.

      – Хотели с Лизой погулять, а там такое творится, – возбуждённо начала говорить Наталья. – Кругом одни военные. Говорят, чтобы все шли по домам, так как проходят учения – вот как тебе сказали, ночью… Мы пошли в школу, а там всех детей отправили домой. Правда, многие из них уже бегали на мост[8], чтобы посмотреть пожар на станции, и делились своими впечатлениями. После этого в школе даже окна заколотили, представляешь.

      При этих словах Егор задумчиво посмотрел на жену. Он понял, что она совершенно ничего не знает о случившейся аварии.

      – По

8

Мост в Припяти известен своей печальной историей. Во время аварии на Чернобыльской АЭС облако радионуклидов накрыло это место. Если верить историям бывших жителей, фон на мосту «смерти» достигал 600 рентген. Те, кто в день аварии наблюдал с моста, как горит разрушенный реактор – не выжили.