Лицо для Сумасшедшей принцессы. Татьяна Устименко

братец, не драматизируй, – небрежно начала она, при этом, с головой выдав свои истинные чувства едва слышным хрустом судорожно сжимаемых и разжимаемых фаланг пальцев, – все не так плохо. Бывает и хуже!

      – Бывает и хуже, – покладисто согласился Астор. – Но – реже!

      Ринецея прикусила подкрашенную кармином губу, стараясь не разрыдаться:

      – Но ты же сам восторгался моей идеей!

      – Не сваливай, пожалуйста, вину на меня, – принц недовольно поморщился. – Никогда себе не прощу, что плохо изучил древние книги, не выяснил все подробности связанные с пробуждением Ледяного бога и позволил увлечь себя этой дурной затеей… Недаром, видимо, говорят – выслушай женщину и сделай все наоборот!

      – Но вот, – совсем по-детски всхлипнула жестокая демоница, – всегда я одна во всем виновата!

      – Никто тебя не винит! – принц устыдился своего непростительного поведения, встал с кресла и нежно привлек к себе на грудь черноволосую головку сестры, баюкая и успокаивая. Ведь и впрямь, недостойно мужчины в чем-то упрекать слабую, увлекающуюся, сжигаемую ненавистью женщину. – Я что-нибудь придумаю. Не плачь, родная!

      Ринецея облегченно расслабилась:

      – Ты же умный, сделай милость, придумай. А то от моих усилий нет никакого видимого результата. Работаю как лошадь, кусаю врагов как змея, устаю как собака, а толку то – пшик. Почему?

      – Ну откуда мне знать почему, я ведь не коновал, – отшутился Астор. – А если серьезно, позволь действовать мне.

      – И что ты хочешь сделать? – Ринецея подняла на брата светящийся надеждой взор.

      – Ситуация сложилась угрожающая, – Астор взволнованно вышагивал из угла в угол, рассуждая на ходу. – Кто же мог предположить, что Ледяные ярлы повернут свое воинство против нас, пробудивших их к жизни. Я так полагаю, что справиться с ними теперь сможет лишь один человек – девушка, принцесса…

      Ринецея взбешенно вскочила на ноги, с треском разрывая попавший под каблук подол платья из бесценного, серебристого эльфийского шелка:

      – Просить помощи у нашего злейшего, ненавистнейшего врага? У самой Сумасшедшей принцессы? Никогда!

      – Сестра! – старался образумить сестру принц, но демоница продолжала бушевать.

      – Вспомни, она и ее друзья убили твоего единокровного брата Абигера.

      – Ну, этот то всегда оставался тупым мордоворотом, шестеркой, – негромко буркнул Астор. – Сам балбес виноват, нарвался.

      – Я из кожи вон лезу, – продолжала истерично голосить Ринецея, – стараясь усилить наше влияние. А ты хочешь рассказать Ульрике все и разрушить так тщательно выстраиваемый замок нашего будущего величия.

      – Не все, – Астор наставительно поднял палец, – далеко не все, лишь самое нужное.

      – Никогда! – повторно взвыла Ринецея, упрямо топая туфельками.

      – Ты подумай сама, ведь все твои задумки часто играют и против нас тоже, – начал