Судоходство в пролет. Алексей Смирнов

детям, которые нюхают клей и с крыши бросают в меня камни. Потом – как это считать? во сне или наяву? – меня укусил комар и пел победно, кружа вокруг. А утром, ни свет ни заря – зацокало.

      Я, например, когда кто-то спит, хожу на цыпочках и говорю шепотом.

      Добиться того же от моего семейства совершенно немыслимо. Нынче к цоканью добавился прочий гром: тесть, нагостившийся, собирался в дальнюю дорогу. Банки! банки литровые – что, нельзя уложить вечером?

      Помню, в далекие годы, когда я его еще более или менее терпел, теща дала ему записку: привези то-то, то-то «и банок».

      Союз слился с существительным, и тесть недоумевал: какой-такой ибанок? Имелось, конечно, кое-что на примете, приблизительно подходившее семантически, но он не был уверен.

      Сегодня с утра пораньше ибанок засовывали в мешок, и я содрогался с каждым пихом.

      Конечно, ради его отъезда я и сам бы хоть круглые сутки грузил ибанок, производя любой шум, какой попросят. Время собирать ибанок, время его увозить, зато теперь радостная тишина.

      Зажигалка

      На выходе из метро полез в карман за носовым платком и чуть не выронил зажигалку. И сердце екнуло. Оно ушло в пятки, и я с трудом перевел дыхание, когда зажигалка все-таки не упала.

      До самого дома я шел и думал: что же меня напугало? Почему оно екнуло? Уронил бы я зажигалку – и что? Предположим, ушел бы без зажигалки, увлеченный толпой, хотя толпы не было. Предположим даже, что кто-то на нее наступил, поскользнулся, упал и разбил себе рыло насмерть. – что мне с того? Огорчился бы я, перестал бы ночами спать? Да нет, это маловероятно.

      Я пришел к выводу, что дело здесь в боязни несовершенства, в угрозе потери контроля. Я старательно выковываю свою персону-образ, шагаю себе независимо и строго, помахиваю зонтом, смотрю вокруг равнодушно и с некоторым презрением. И вдруг эта гармония нарушается непредвиденной случайностью. Дальше возможно все: я нагибаюсь, поскальзываюсь, у меня рвутся штаны, из носа капает, а руки начинают жестикулировать в сложном тике, который я до того умело скрывал от общественности, но ее не проведешь.

      На этот раз обошлось, но рубец остался – вернее, зарубка на память.

      Если хозяин с тобой

      Двор это микрокосмос. Не надо далеко ездить, надо просто набраться терпения. И все случится.

      Недавно я просматривал, позевывая, местные скандалы на тему собачников – еще одна неисчерпаемая тема. И только что убедился, что собачники – люди принципиальные, они себя в обиду не дадут.

      Дворик наш слегка, как я уже написал, благоустроили, и коренастый крепыш в зеленом свитере привел туда чудовище без намордника, которое мгновенно село срать и привлекло внимание соседки над нами.

      Соседка повела себя точно так же, как поступают иные сетевые ораторы:

      – Сволочь! Ублюдок!

      И так далее. Третий этаж.

      Крепыш, поощряя дальнейшее собачье сранье без намордника, набрал камней и начал метать в окно третьего этажа. Я не мог не восхититься его меткостью: бил очень