Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2. Александр Тамоников

на кухне стали громче.

      Он проскользнул на лестницу, вышел к пролетке, сел и сказал:

      – Здесь все. Теперь к дому Васильева!

      Григорий кивнул, и пролетка двинулась дальше.

      Невдалеке от тупика Федор спросил:

      – Помнишь, где должен стоять?

      – Помню. У винной лавки.

      – Там оставишь пролетку, сам выйдешь на перекресток.

      – Зачем?

      – Будешь смотреть за усадьбой. Перед тем как выйти со двора, я махну рукой. Если все спокойно, ты ответишь так же и подашь пролетку к дому.

      – Но ты же говорил…

      – Раньше говорил. Сейчас изменил решение. Делай, что сказано.

      – А если соседи заметят пролетку?

      – Ты здесь один такой с лошадью и повозкой? Кто обращает внимание на извозчиков? Но морду на всякий случай прикрой, не выставляйся. Возле дома!.. Понял?

      – Понял.

      – Притормози.

      Григорий потянул вожжи.

      Волков соскочил на мостовую и юркнул в кусты.

      Пролетка прошла к перекрестку.

      Федор посидел несколько минут, слушая шорохи листьев деревьев, колеблемых слабым ветром. Убедившись, что вокруг все спокойно, он перебросил за забор саквояж, быстро перемахнул через невысокую ограду и сразу упал на траву газона.

      Утром Федор убедился в том, что собак тут нет. Он посмотрел на светящееся оконце небольшого домика, где обитал садовник. Тот не спал в столь поздний час.

      Почему? Он не один?

      Волков прокрался мимо бани к домику, осторожно заглянул в окно. Тряпка, заменявшая занавеску, была отодвинута вправо. Федор увидел, что садовник стоял спиной к двери, склонившись над чем-то.

      Волков прокрался к двери, потянул к себе – закрыто, толкнул от себя, и створка поддалась. Это уже хорошо. Федор приготовил нож, просунулся в узкую щель между дверью и косяком и оказался в крохотной прихожей. Вход в единственную комнату был открыт.

      Волков видел спину садовника, который, тяжело дыша, что-то запихивал в большую сумку. Вот самый подходящий момент!

      Федор оставил саквояж на полу, кошкой подскочил к осетину и всадил ему в спину, под левую лопатку, свой нож. Он вошел в тело по рукоятку, не задев ребер.

      Осетин дернулся, едва слышно вскрикнул, хотел обернуться, но Волков повалил его на сумку и наступил на спину, из которой торчала рукоятка ножа. Садовник захрипел, судороги пробили его тело.

      Когда он успокоился, Волков отпустил его, вытащил нож, вытер лезвие о рубашку жертвы и проговорил:

      – Вот так, Асламбек! Не повезло тебе с хозяином. Уж лучше бы ты снимал комнатушку в доходном доме, тогда остался бы жив. Ты лежи, отдыхай. Теперь тебе спешить некуда. – Он обыскал труп, нашел два ключа. Осталось проверить, к каким замкам они подходят.

      Волков погасил свет, взял саквояж, вышел из домика и метнулся к парадному входу. А вдруг повезет? Но ключи не подошли. Более того, через зарешеченное стекло Волков увидел, что дверь закрыта еще и на крупную цепочку.

      Он обошел дом и обратил внимание на идеальный порядок в саду. Трава ровно покошена, на деревьях ни одного желтого листика, в небольшом пруду – чистая вода, отражающая