Зачем дана вторая жизнь. Людмила Герасимова

птахи, во дворе натужно урчал мотор машины. Снова скрипнула дверь – санитарка шлепнула стопку чистого белья на стул, собрала в узел постель с освободившейся кровати.

      – Скоро, девонька, новенькую привезут из реанимации, так что недолго тебе скучать, – говорила она, расправляя чистую простыню.

      Лена отвернулась: ей, наоборот, хотелось побыть одной, подумать в тишине о себе, о том, что с ней происходит.

      Теперь стукнул шпингалет, распахнулась вторая створка – в палату въехала каталка. Её поставили вплотную к свободной кровати, опустили, и больная, поднятая под мышки и за ноги, безучастно переместилась на постель. Носилки на колёсиках исчезли, но появилась капельница, её установили перед новой соседкой. Медсестра входила и выходила: регулировала вентиль, проверяла пульс. Суета раздражала, не позволяла уснуть. По коридору прогремела тележка с кастрюлями, зычный женский голос позвал всех на ужин. Лена собиралась с духом, чтобы встать, когда в палату влетела Настя, а за ней робко вошла пожилая женщина, ещё довольно интересная, с умелым макияжем на лице, который скрыл, вероятно, около десяти её лет, одетая в модный брючный костюм фисташкового цвета и белые туфли на каблуках. Она осмотрелась и, стараясь не шуметь, на цыпочках приблизилась к Лене:

      – Алёнушка, внученька! Как же так случилось?! Как ты, деточка? Сильно страдаешь? Тебе больно?

      – Бабушка! Со мной всё давно нормально! – бодро заверила Лена. – Вот уже домой сегодня просилась.

      – Ну и что? Отпускают? – с надеждой спросила Ирина Ивановна.

      – Доктор хороший. Сначала глубокое обследование перед выпиской сделает, посмотрит, нет ли осложнений.

      – А что, могут быть осложнения? – забеспокоилась бабушка.

      – Да какие осложнения? Только что пуля в голове осталась, – пошутила внучка.

      – Какая пуля?! Боже мой! – не поняла Ирина Ивановна, оглядываясь на Настю. – Я об этом ничего не знаю! В Леночку стреляли?

      – Да нет! Что вы! Это она так шутит! Пуля – в смысле тараканы в голове.

      Настю испугало выражение лица побледневшей женщины, и она поторопилась объяснить:

      – Это у неё после операции какие-то видения начались. Правда, она их в тайне держит, но обещала рассказать всё после выписки. Ну, Ирина Ивановна, давайте накормим нашу Лену, чтобы быстрее поправилась, а то здесь еда, знаете, какая! Она ничего практически не ест.

      – Ем я, – возразила больная.

      Но это не помогло, и с двух сторон на неё набросились бабушка и Настя, в четыре руки пичкая принесёнными деликатесами, пока Лена не замотала головой:

      – Не хочу! Всё! Я наелась! Оставьте меня в покое!

      Она устало откинулась на подушку.

      – Тебе плохо? – встревожилась бабушка.

      – Нет! Нормально всё, только сегодня не удалось днём отдохнуть: соседку выписывали, родственники суетились, а сейчас привезли новую.

      – Да, вот тебе ключи от квартиры. Ой, я ещё тебе паричок прикупила, – вдруг вспомнила Настя и полезла в сумку. – Посмотри, какой симпатичный.

      Лена взяла в руки блестящие длинные