Змеиные поцелуи. Наталья Дёмина

раздражение. Раздражение, что сын громко слушает музыку. Раздражение, что жена опять нажарила его любимых котлет. Раздражение, что любовница засунула в карман пиджака свои трусики. Раздражение, что не может в постели обнять супругу и притвориться, что всё у него в порядке. Раздражение… Раздражение… Раздражение…

      Но больше, чем раздражение, его удручали бесконечные траты денег. Любовница требовала подарков. И это были не миксер или фен, о которых вот уже который год просила жена. Это были норковая шуба, колечко с бриллиантами, машина, поездка к морю, желательно за пределы страны… И он бы с радостью воплотил все её желания, да сын ныл, что ему хочется электрогитару, жена просила натянуть потолок в зале.

      Вначале он чувствовал себя виноватым перед Лидой. После того, первого раза измены, он поздно вернулся домой, шастая под окнами и набираясь сил для встречи с благоверной. Всё прятал глаза, мямлил, даже цветы купил, чтобы как-то смягчить… Но она, к счастью, как Дима подумал тогда, ничего не заметила. Он выдохнул с облегчением. Хотя тревога осталась. Тревога быть разоблачённым.

      Первую неделю мужчина постоянно ждал… Ждал, что жена почувствует… Ведь говорят же, что женщины чувствуют такое… Но или ему супруга попалась бракованная, или она его считала отбросом, на который никто не позарится… Или у неё у самой «рыльце» было в пуху. Он стал внимательнее следить за её словами и поступками. Но ничего предосудительного не заметил… А как бы было хорошо… Уличить её в измене, уйти, гордо хлопнув дверью. Но нет, она оказалась порядочной и верной женщиной, что раздражало его ещё сильнее.

      Атмосфера в доме накалялась с каждым днём. Он хотел, чтобы разразился скандал. Большой. Грандиозный. И супруга приняла решение если не расстаться, то по крайней мере пожить отдельно. Но, видимо, предел её прочности был намного больше, чем предполагал мужчина.

      Семейная жизнь словно мыльный пузырь, готова была лопнуть в любой момент. Однако, один день сменял другой, а пузырь всё держался, не лопался…

      Так что проснувшись однажды утром, Дима вдруг почувствовал, что устал. Устал лгать, изворачиваться. Устал жить с людьми, к которым ничего не испытывал, кроме злости и ненависти, что они являются препятствием. Препятствием к обретению счастья.

      Вот только честно признаться жене он не смог. Слова каждый раз застревали в горле. Он снова и снова придумывал для себя различные отговорки. А в душе много раз мечтал о том, что кто-нибудь откроет Лиде глаза, и она всё поймёт, избавив его от неприятного разговора. Он не хотел истерик и слёз от этой чужой теперь для него женщины. Не хотел осуждения со стороны сына. Он хотел, чтобы они поняли его, приняли его новую любовь, желание пожить для себя, начать жизнь без лишнего багажа.

      И когда выходя из ванной, и мурлыча себе под нос песенку, Дмитрий увидел жену, которая держала в руках его телефон, судорога боли, страха и облегчения пробежала по его телу…

      Наконец можно больше не лгать, не притворяться, не ёрничать…

      Наконец он сможет освободиться от ненавистных