Элиза и ее поклонники. Дженнифер Адамс

ворох нот. Элиза подошла к столику, на котором они лежали, и стала их перебирать.

      – Даже и не знаю… Многих пьес я еще не играла и не могу судить, понравятся ли они тебе. Впрочем, кажется, было что-то… Да, вот галоп! Это как раз в твоем вкусе.

      – Ну, поскакали! – засмеялась Анна.

      Элиза вернулась за рояль, мягко взяла первый аккорд и, дождавшись, пока подруга примет позу в дальнем конце салона, заиграла.

      Анна и впрямь любила этот быстрый легкий танец. Что может быть веселее и проще, чем, подпрыгивая, двигаться приставными шагами сначала в одну сторону, потом в другую! Только если на балах это полагалось делать с кавалером, стоя в длинном ряду пар, то теперь вся зала была отдана одной танцорке.

      Вдоволь напрыгавшись, запыхавшаяся Анна упала на канапе. Элиза сделала глиссандо и поднялась из-за рояля.

      – Не хочешь ли теперь поменяться со мною ролями?

      – Чтобы я играла? Да я быстрее свяжу для тебя ажурную шаль, причем самым тоненьким крючком, нежели сумею пробренчать на фортепьяно какую-нибудь простенькую песенку.

      Элиза громко расхохоталась.

      – Шаль твоей работы у меня уже есть. Яркая, с цветами по краю. Я очень ее люблю. Ну а теперь идем в мою спальню, я прочту тебе одно место из моего рыцарского романа. Он спрятан у меня в туалетном столике. Вот увидишь: сцена первого свидания влюбленных в самом деле очень волнующая.

      – Хорошо, только дай мне отдышаться, – возразила Анна, обмахиваясь ладонью.

      Элиза, кивнув, остановилась посреди салона и стала ждать, когда подруга отдохнет. Вдруг за закрытой дверью послышались шаги и мужские голоса.

      – Тс! Кажется, брат и его друг вернулись!

      – О нет! А вдруг они сюда войдут? – воскликнула Анна и, выпрямив спину, принялась поправлять локоны над ушами.

      – Ну так идем скорее в мою комнату. Если Франц с приятелем встретятся нам на лестнице, мы только пожелаем им доброго дня и сразу же поднимемся ко мне, – предложила Элиза, но в этот момент дверь салона отворилась, и молодой граф фон Фрайберг заглянул внутрь.

      – Элиза? Я не знал, что ты… Анна!

      Франц, очевидно, не ожидал застать барышень дома. Он полагал, будто они обе отправились с родителями к бювету.

      – Вы уже вернулись? – задала Элиза вопрос, не требующий ответа.

      – Да, из-за дождя. Теперь нам нужно согреться.

      Барышни поглядели на стеклянную дверь, ведущую в сад. Как странно! За пением и танцами они не заметили, что погода переменилась. Франц стоял совсем мокрый, даже с волос, которые должна была бы покрывать шляпа, стекала вода. Вероятно, он опять отправился на прогулку с непокрытой головой.

      Филипп фон Хоэнхорн, стоявший чуть позади, промок не меньше. Волосы падали ему на лицо черными блестящими прядями. Элизу вдруг бросило в жар. Оказаться в одной комнате с почти незнакомым мужчиной, чей туалет в таком беспорядке, – в этом ощущалось нечто не совсем пристойное. Сглотнув, она заставила себя отвести глаза и лишь тогда, опомнившись, сказала брату:

      – Не будешь ли ты столь любезен познакомить Анну со своим гостем?

      – Само