Патоген Вечности. Павел Борисович Гнесюк

прощальным жестом. Родинов вернулся домой в состоянии глубокой задумчивости, мысленно он рассуждал об предсказании Майлза об обнаружении гробницы, хотя понимал, что захоронение фараона Эхнатона открыто еще в конце девятнадцатого века Алессандром Барсанти.

      Димочка, очнись! – Попыталась мягким голосом пробудить мужа от его бессловесного разговора с самим собой, блуждающего взгляда, несмотря на заставленный различными яствами стол, накрытый в просторной кухне.

      – Ничего не может сравниться с нашим праздником обретения счастья. – Начал говорить глава семейства наполняя бокалы вином, не забыв плеснуть в стакан сына апельсинового сока. – Я безмерно благодарен вам, Иван Павлович, что поверили мне и испытываю чувство бесконечной любви к тебе, моя дорогая Леночка, и горжусь тобой, Паша.

      Бокалы со звоном соединились, Бордин лукавым взором посмотрел на дочь, повернулся к внуку и радостно ему подмигнул. Мужчины с удовольствием набросились на угощение, салаты, холодные закуски, а хозяйка подскочила с места, желая проверить горячее. Из-за разговоров на улице время праздничного застолья сдвинулось, поэтому, аппетит подстегивал желание отведать разные блюда. Вскоре на столе появилось жаркое с запеченными овощами и отварной картофель, наполняющие комнату ароматом специй и поднимающимся к потолку паром.

      Поглощение сытной еды разбавлялось разговорами о прошлых событиях и добрых друзьях. Родинов напомнил о летних купаниях в речке, протекающей через дачный поселок, а тесть с тоской отозвался о своем зеленом кабинете, образованном ветвями старой яблони. Пашка предложил перейти в гостиную, где он сможет продемонстрировать на большом экране телевизора семейные фотоальбомы, Елена с радостью согласилась продолжить застолье чаепитием. Спустя четверть часа Бордин засобирался, обнял на прощание внука и поцеловал дочь.

      – Папа, ты можешь мне пообещать, что ты не отправишь снова моего Диму, куда-то далеко ради спасения мира? – Тихонько выговорила Елена.

      – Ты должна помнить, дочка, твой муж – офицер, если родина прикажет, – Иван Павлович не договорил свою фразу, заметив тревогу на лице дочери, поэтому спохватился. – По крайней мере сейчас я не собираюсь отправлять его куда-то либо.

      – С кем вы так долго беседовали во дворе, – потребовала ответа Елена, – я не разглядела лица вашего собеседника, но своим обликом он мне кого-то напомнил.

      – Это был Гарри Майлз, – выдал генерал, – он предоставил мне несколько важных фактов, а потом захотел побеседовать с Дмитрием.

      – Бессмертный? – Испугалась Елена.

      – А что ты так переполошилась, дочка? – Бордин накинул пиджак, зачем-то посмотрел в зеркало прихожей, вытащил с полки туфли и обулся.

      – Да знаешь ли ты, папа, сначала из-за интриг этих бессмертных существ, чуть было не погиб Родинов, – она назвала мужа по фамилии, – а позже на волоске от смерти оказалась уже я.

      – Мне об этом ничего не известно, дочка, – растерянно выдохнул