Девятьсот страниц из жизни полковника Каганского. Книга 2. Испытания на выносливость. Антонина Евстратова

науку, а на ежедневных тренировках искусству, спорту тем более, что в начале мая ожидались Республиканские соревнования по классической борьбе в Киеве, но для этого надо было победить на областных соревнованиях, которые ожидались в феврале месяце. В январе месяце наш курс стрелял из Т-54А штатным снарядом на Житомирском полигоне. Наш экипаж был это Коля Хорохорин, Леша Созаненок и я отстреляли на отлично, умудрившись поразить первые цели тремя попаданиями, за что по приезду командир роты нам дал по двое суток отпуска, и мы его прекрасно провели, празднуя субботу и воскресение у моей двоюродной сестры Зины и её мужа Саши.

      Приближался приезд ко мне Татьяны. До её приезда оставалась всего неделя. Внезапно меня вызвали к зам начальнику политотдела училища. Прибыв к нему, он усадил меня и стал меня расспрашивать о моих взаимоотношениях с Татьяной. Из его вопросов я понял, что они читают наши письма друг другу, а из писем знают о нас почти всё. Расспросив меня, он мне заявил:

      – Борис, ты делаешь большую глупость, раз решил свою судьбу связать с дочерью врага народа! – в ответ я ему сказал:

      – Во-первых дети не отвечают за своих родителей и, что это сказал сам И. В. Сталин! А во-вторых, что вина её отца ничем не доказана и его по-видимому скоро реабилитируют!

      – Ну раз ты так упорствуешь и не прислушиваешься к моим советам, то полит отдел училища будет ставить вопрос о твоём отчислении и направлении тебя в войска! А чтобы ты подумал, даю тебе три дня. Через три дня я тебя вызову! – обдумывая всё это, мне конечно не хотелось отчисляться, и я написал Татьяне, чтобы она в этот раз не приезжала, а сам решил, что после окончания училища меня отчислять уже никто не будет и мы вольны будем с ней распоряжаться своей судьбой. Вызвавшему меня через три дня к полковнику Калиничеву, я сказал, что отчисляться не буду и жениться курсантом тоже не буду.

      – Вот и добре! – сказал Калиничев, – Иди учись! – однако моё письмо Татьяне пришло позже, чем она уехала ко мне. Приехав в Хмельницкий, она устроилась в гостинице, позвонила на КПП, сообщив свой телефон. Я отпросился в увольнение и встретился с ней. Объяснив ей, как всё было и заверил, что после окончания училища мы оформим наши взаимоотношения. Татьяна всё это восприняла относительно спокойно, возмутившись только тем, что мне угрожали отчислением. А через два дня меня вызвали опять в полит отдел, но уже к начальнику полит отдела к полковнику Долбенко. Оказывается, Татьяна была у него на приёме и высказала своё возмущение, что они вмешиваются в нашу личную жизнь. Они же в свою очередь, свою вину спихнули на меня и заявили, что это я не хочу связывать свою жизнь с ней, как с дочерью врага народа и преподнесли ей так искусно, что Татьяна поверила им. Встретившись с ней на следующий день, она обвинила меня во всех моих незаслуженных грехах. Разобиженная на меня, она уехала, заявив:

      – Борис, не переписываться, не встречаться с тобой никогда не буду, чтобы не портить тебе