Юрий Сонин. Леонид Ильич Михелев

Марком.

      Коньки и лыжи – две его обновы –

      Их бабушка добыла в торге жарком.

      Коньки на валенки – верёвка, щепка –

      По улице, по насту ледяному

      Несётся Юра, разогнавшись крепко,

      Но оглянувшись, правит ближе к дому:

      Скорее прочь от местного народа.

      Он знает нрав челябинских мальчишек –

      Коньки отрежут и наставят шишек.

      Такая непонятная порода.

      И может покататься он на лыжах

      К бараку милому и бабушке поближе.

      15

      А в сорок пятом бабушки не стало.

      Закончились дела её земные.

      Путей-дорог прошла она немало

      По Украине милой и России.

      Её язык украинско-еврейский

      В Одессе стал смешным одесско-русским.

      Но горький опыт бабушкин житейский

      Ей помогал сносить все перегрузки.

      Она жила для дочери, для внука.

      Сама же всю войну недоедала

      И часто хлеб свой Юре отдавала.

      И смерть пришла, и первая разлука

      Слезами в детском сердце отозвалась

      И светлой грустью в нём навек осталась.

      16

      В четвёртом классе Юра оперился,

      А в пятом стал проворней и смелее.

      Он в пионерском лагере влюбился

      И мучился, признаться не умея.

      Был опозорен перед всем отрядом,

      Когда его приволокли под мышки

      И бросили с его «предметом» рядом,

      Как куль картошки старшие мальчишки.

      Но Аллочка так мило улыбнулась,

      С его рубашки пыль она стряхнула

      И дружескую руку протянула…

      И в сердце Юры что-то повернулось.

      Чудесней он и не желал награды.

      И он героем стал спартакиады!

      17

      Закончилась война, и люди потянулись

      К родным краям России, Украины.

      И многие тогда домой вернулись,

      Но вместо дома ждали их руины.

      Той осенью и грустной и счастливой

      Домой вернулись наши одесситы.

      И город, по-осеннему красивый,

      Им улыбнулся. Бомбами изрыта,

      Войной изранена, но не убита,

      Завалена листвой платанов сонных –

      Прибежищем ворон неугомонных,

      Ждала Одесса верных одесситов.

      И каждого встречала, привечая

      Гудком в порту, салютами трамвая.

      18

      Морские дали. Море, море, море.

      Солёный ветер и накат прибоя.

      Смывают волны боль, тоску и горе,

      И небо, словно в детстве, голубое.

      Таинственные норы на обрывах,

      Где ласточки скрываются пугливо,

      Причалы, искорёженные взрывом,

      Нависли над волнами молчаливо.

      А порт живёт. Ворочаются краны

      Над мирными громадами судов.

      Серебряные нити поездов

      Подводят грузы к борту великанов.

      И те, как бы вздохнув гудком прощальным,

      Уходят в сине море, к странам дальним.

      19

      Для Юры незнакомая Одесса

      Свои секреты стала открывать.

      Бульвары, парки, дальнюю Пересыпь

      Он