Ехал грека через реку. Тата Алатова

убрала кровать свою прыгучую и открыла шкаф.

      – Как печенька?

      – Меньше.

      Адам озадаченно почесал нос, разглядывая две совсем невысокие стопки с одеждой на полках.

      Достав компактный чемодан, Ася прицельно швырнула в него мешок с бельем и переложила туда стопки.

      – Как горошина?

      – Меньше.

      – Еще меньше?

      Она кинула в Димдима линейкой.

      – Отмеряй четыре миллиметра, умник. Это и есть мой ребенок.

      – Это даже не ребенок. Это наногном, – разочарованно воскликнул он.

      Ася добавила к стопкам ворох нижнего белья, кинула в чемодан кроссовки, положила сверху ноутбук, планшет и читалку, сгребла туда же парочку кремов со стола и оглядела свою конурку.

      – Посуда, – воскликнула она.

      Адам, завороженный самыми стремительными сборами, которые он только видел в своей жизни, следил за ней глазами.

      Он даже на дачу к друзьям собирается дольше!

      – У вас всего одна тарелка и одна кружка? – не выдержал он.

      – Я живу одна, – Ася положила свою посуду в небольшую кастрюльку, открыла мини-холодильник, извлекла оттуда банку зеленого горошка и тоже положила ее в кастрюлю. Почесала нос, раздумывая о чем-то. – Сколько, по-вашему, посуды мне нужно?

      – Раньше я ел из одноразовой, – встрял Димдим, Ева навела столько беспорядка на его голове, что казалось, что там свили гнездо вороны, – но потом Ася начала спасать планету от экологии, и теперь мы едим по очереди.

      – Но как может быть, чтобы у взрослого человека все вещи поместились в один чемодан? – не унимался Адам.

      – В два чемодана, – поправила его Ася. – Есть еще один, с зимней одеждой.

      – Сколько вам лет? – ляпнул Адам и тут же прикусил себе язык. Он четко помнил, что нельзя спрашивать женщин про возраст и вес, а и того, и другого у его новой няни явно было в избытке. Но она только насмешливо прищурилась.

      – Мне тридцать три, – без колебаний ответила она. – Есть еще вопросы?

      – Да, – быстро сказал он, обрадовавшись тому, что она не обиделась. – Татуировка на вашей спине. Что там?

      – Осиновый кол.

      – Осиновый кол? – он моргнул. – Но зачем?

      – От вампиров, – спокойно объяснила она. – Снимите, пожалуйста, чемодан с антресолей.

      Он покорно выполнил эту просьбу. Ася меж тем застегнула тот чемодан, куда укладывала вещи, и огляделась по сторонам.

      – Готово, – объявила она. – Я вся ваша. В трудовом смысле.

      Это была любовь с первого взгляда, в которую Ася никогда не верила.

      Возможно, все дело в обычных гормонах. Они усиливали эмоции.

      Или в ней просыпался материнский инстинкт.

      Но эти темные глаза, и волнистые волосы, и очаровательные щечки, и доверчивый кулачок, сжимающий ее штаны, – все это просто не оставило ей ни единого шанса.

      Ева смотрела на нее просто и открыто и, когда Ася протянула ей руки, охотно потянулась навстречу. В молчании этого ребенка, в ее невозможном для этого возраста спокойствии таилось огромное детское горе, и кудряшка инстинктивно