Море из берегов не выходит. Ольга Андреевна Муравьева

«И вправду на жука он похож» – подумала Вероника, рассматривая ухоженное, покрытое ровным бронзовым загаром лицо с аккуратными тёмными усами и бородой. Карие глаза мягко, но уверенно смотрели из-под чёрных густых бровей. Пахло от него тоже, как от жука – каким-то смолянисто-древесно-медовым парфюмом. Вероника невольно представила, что и тело у него, должно быть, всё в густых, жёстких, тёмных волосах, и брезгливо поёжилась.

      – Ну, расскажите мне ещё что-нибудь о себе…. Чем вы увлекаетесь? Что любите? Я вот, например, в последнее время очень пристрастился к бильярду. Вы умеете играть в бильярд?

      – Нет. Не умею.

      – Ну, так я вас научу. Очень увлекательная игра!

      – Правда? Никогда бы не подумала, – сухо откликнулась Вероника, слегка отодвигаясь, чтоб официанту было удобно поставить на стол блюда с заказанными яствами.

      – Ну, так, а вы что любите? Позвольте, я положу вам мясо. Здесь мясо просто отлично готовят, пожалуй, лучше, чем в столице.

      – Спасибо.

      – Так что же?

      – Что? – Вероника просто терпеть не могла, когда ей задавали вопрос, и тут же переводили разговор на другое, а потом снова переспрашивали. Она взяла в руки нож и вилку и принялась резать истекающий соком бифштекс.

      – Что вы любите?

      – Я люблю книги. И музыку. – Она произнесла это, и сама словно со стороны услышала свой голос – безжизненный, бесцветный.

      – А-а-а! – оживился Сергей, показывая в улыбке все свои тридцать два белоснежных зуба, которыми, очевидно, очень гордился. – Музычку любите! А вот у нас тут есть…

      – Я МУЗЫКУ люблю, – проговорила Вероника медленно и едва удержалась от вдруг подступивших к глазам слёз: так живо ей представился большой концертный зал, сцена, оркестр и светловолосый флейтист в третьем ряду музыкантов.

      «Костя, Костя… Орфей ты мой, ну где же ты…»

      Ох, как бы ей хотелось снова его увидеть, посмотреть прямо в его серые глаза, услышать его глуховатый, как будто чуть-чуть прерывающийся голос. Странно, почему же так происходит, что ты вдруг, по совершенно непонятным причинам, начинаешь выделять одного-единственного человека из множества всех других, окружающих тебя? Какой-то импульс, какая-то искра, какая-то неуловимая бессознательная ассоциация – и вот ты попался на крючок, и уже не можешь с него сорваться. Ты начинаешь присматриваться к человеку, интересоваться им, ты хочешь знать о нём как можно больше, видеть его как можно чаще…зачем? Зачем это нужно? Ответа нет. А через какое-то время ты вдруг чувствуешь, что это человек – уже не чужой, он уже «твой», ты его уже присвоил, сделал «своим»…но он-то этого не знает! Он этого не чувствует! И поэтому твои робкие попытки приблизиться к нему в реальности, а не только в твоем воображении, – ему совершенно непонятны…ему они кажутся странными, и вызывают в лучшем случае недоумение, а чаще – раздражение, неприязнь. И вот тут-то начинается настоящий ад для тебя, потому что чем ближе ты пытаешься подойти, тем сильнее тебя отталкивают,