Кровные узы. Шрамы прошлого. Яна Сова

Из колонок полился драйвовый хип-хоп, вполне соответствующий его небрежной манере вождения.

      – Почему в твоей машине такая свалка? – не сдержавшись, поинтересовалась Мелинда. Музыка играла на умеренной громкости, поэтому девушка могла говорить, не повышая голос.

      – Свалка – синоним слову «помойка». На помойку выбрасывают мусор и смердящие отходы, а в моей машине, как ты могла заметить, относительно чисто и не воняет.

      «Относительно чисто, ха!» – съязвила про себя Мелинда, но вслух задала вопрос:

      – Зачем тебе все эти вещи?

      Не открывая взгляда от дороги, Тэрон равнодушно ответил:

      – Я постоянно в дороге. Нравится мне это или нет, приходится возить с собой много необходимой атрибутики.

      – Тебе нравится так жить? Колесить по стране, не имея постоянного жилья.

      – Ну да, постоянно видишь что-то новое: живешь в разных местах, пробуешь новую еду, знакомишься с интересными людьми. Радует и сам факт, что меня нигде ничто не удерживает. – Тэрон притормозил и свернул на главную дорогу. Прикидывая, что до города осталось минут тридцать, Мелинда расслабилась. – Я уже давно не могу представить себя постоянным жителем какого-либо города.

      – И тебе никогда не надоедает дорога?

      – Скорее, дорога меня вдохновляет. Как сказал Ханс Андерсен: «Путешествовать – значит жить». Нереально актуальный девиз для такого долголетнего существа, как вампир. Мне больше ста лет, и в отличие от большинства таких же стариков, я по-прежнему чувствую себя живым.

      – Звучит и правда романтично.

      – А как тебе твоя новая жизнь? Аллан сказал, ты переехала с севера. Как по мне, довольно резкая смена места жительства.

      – Не могу пожаловаться, – ответила девушка, завороженно наблюдая, как за окном проносятся погруженные в закатные краски лесные пейзажи. – Я обожаю солнце и жаркий климат.

      Внезапно парень рассмеялся, и в этом смехе не было ни намека на ту претенциозную личность, с которой Мелинда была знакома всю последнюю неделю. Смех Тэрона был легким, мягким и заразительным.

      – «Обожаю солнце и жаркий климат» – самое жуткое, что я когда-либо слышал от вампира.

      Мелинда улыбнулась.

      – Обращайся.

      – Нет, серьезно, вы точно психи, – покачав головой, пробормотал он. – Я вот вообще не могу выносить флоридское пекло, особенно летом. Если в погожий денек я пробуду на солнце пару часов, мне крышка. Кожа начнет жутко чесаться и покроется язвами. Но это еще цветочки, потому что случались моменты, когда у меня разрушались хрящевые ткани. – Тэрон покосился на Мелинду. – Ты когда-нибудь видела, как гниют уши и нос?

      Мелинда отвращенно скривилась.

      – Фу, конечно же, нет.

      – Радуйся, что тебе не передалась вампирская хворь.

      – Вампирская хворь?

      – Ну, это моя личная интерпретация. Правильнее будет назвать ее щадящей версией болезни Гюнтера или Ксеродермой, но я стараюсь обходиться без заумных терминов. Когда человек обращается в вампира,