Исповедь алкоголички. Галина Григорьевна Черненко

ноги. И кровяные слезы, можно сказать непроходящие. Потому что деревяшка была чужой. Это сейчас протезы с силиконовыми чехлами, это сейчас инструкторы по ходьбе на протезах, это сейчас ортопеды, обученные делать протезы частью тела. Тогда все было по-другому. Я и деревяшка, больше никого.

      И еще выбор. Твой выбор, который поменяет твою жизнь, либо в худшую либо в лучшую сторону. Выбирай, никто не ограничивает. За выбор отвечаешь сама. Хорошо, что я была в компании таких же увечных, как я. Потому что, это был Иркутский протезный завод. А за окном были восьмидесятые, и где-то грохотал Афганистан. И те, кто не успел укрыться в той стране, были теперь рядом со мной и тоже учились жить по-новому.

      А вечером, мы, все вместе лечили боль, лечебной микстурой. На костылях то мы все умели даже бегать. Поэтому сгонять до ближайшего магазина не составляло проблемы. Персоналу на нас было плевать. Даже для них мы были отбросами общества, у которых впереди ничего не было. Поэтому днем мы шагали до крови, до ран, до зубовного скрежета, до слез. А вечером пили.

      Кто-то стал алкашом моментально. Видимо многое зависит от организма. А у кого-то осознание зависимости длилось десятилетиями, это я. Опять же меня в тот момент выдернули из круга единомышленников и замотивировали. Мотивация превратилась в мою суть, она проросла во мне.

      Именно в те сложные времена, когда я оказалась одна в этом мире, я реально начала подглядывать в сторону бутылки с портвейном. Просто водка мне не нравилась. Что такое одна? Это то самое. Когда ты вышла в реальный мир и не знаешь, что делать. Вот и я сидела на попе и даже не знала, в какую сторону думать и как дальше жить. В современном мире тебя окружают какие-то люди из специальных ведомств, протезисты, иногда даже психологи.

      Тогда не было никого. Я и мама. А что могла мама в той ситуации? Ничего. Она спасалась работой, это я сейчас так понимаю. У нее не было сил на меня, она растратила весь свой мощный ресурс на то, чтобы я просто выжила. И задача сейчас у нее была такая же, как у меня, удержаться на плаву. И она держалась, как умела. У нее даже не было советов для меня, а у кого они были? Это сейчас много советчиков, да и то только потому, что никто не был на моем месте.

      Да еще все так чудесно развивалось, что мне отказали в протезе, и это был вообще тупик. Даже стремиться не к чему. Просто прими то, что твоя жизнь закончилась прямо сейчас и не будет ничего того, о чем ты мечтала. Хоть и не мечтала я особо не о чем. Но протез, мне казалось, очень улучшит мою жизнь. А тут и это отобрали. Хорошо хоть были врачи профессионалы, которые умели дарить надежду.

      Но уровень моего эмоционального состояния был прямо на уровне глубины Байкала, причем со знаком минус. Но его можно было поменять с помощью крепленых напитков. Тогда я еще это не осознавала, но точно никогда не отказывалась от предложенного. И сама в те времена за спиртным не ходила. Догадываюсь, что было две причины. Стыдно, да стыдно было выходить на улицу, и еще тогда жалко было денег на это. Еще жалко.

      Врачи приложили свое умение, и я получила