Герцог для королевы. Саша Молох

снова, но до холодильника, где лежали лекарства (крайне скромная аптечка), я добралась, вытрясла коробочку с обезболивающим, потом развернулась к кухонному столу, чтобы взять кружку. И услышала:

      – Мряу!

      Оно, это “мряу”, было настолько особенным, что блистер с таблетками у меня из руки выпал. Так мяучил Карасик, когда был сильно недоволен. Это было последнее кошачье предупреждение, за которым следовали санкции вплоть до страшной обиды и полного игнора на сутки. Это “мряу” он применял очередь редко, только когда жизнь становилась невыносимой.

      Только вот Карасик сегодня утром убежал на кошачью радугу и уж точно не стал бы оттуда спускаться, чтобы выразить свое пфе.

      Я поняла, что дело совсем худо. Если с головокружениями я еще справлялась, то галлюцинации были совсем новеньким. Нужно было что-то делать. Звонить подружкам? Так Нина уехала на дачу, а Таська на смене трубку не возьмет – им нельзя. Звать обратно Пашу? Сразу нет. Соседей? Еще была тетя Тамара – единственная живая родственница, но беспокоить ее страшно не хотелось.

      Я вспомнила, что свой телефон оставила в прихожей, на полке. Нужно было решать задачи по мере поступления и сначала добраться до мобильника, а потом уже выбирать, кому звонить – Нинке или прямиком в скорую.

      Путь до прихожей оказался каким-то безумием. Стенки то и дело отшатывались куда-то вбок и в сторону, пол плясал, а слева зрение точно завесили черной тряпкой, стоило на нее посмотреть попристальней – и она исчезала, а как только я начинала смотреть вперед – снова появлялась.

      Телефон по-прежнему лежал на полке – рядом с ключами и так и не опробованной дурацкой кружкой с белкой. Но когда я попыталась взять мобильник, увидела, что экран у него разбит в куски – так бывает, если долбануть чем-то тяжелым и острым. Видимо, блондинка мелочиться не стала – и отомстила с шиком. Я стряхнула с полки осколки, повертела теперь уже бесполезный кусок пластика в руках. Надо идти до соседей. Вдруг они дома.

      – Мряу.

      Карасик сидел посреди коридора, подвернув злобно подрагивающий хвост под лапки, и смотрел с осуждением. Я его понимала. Остаться одному в чужом холодном помещении – это ж никаких нервов не хватит. Наверно, очнулся, а меня рядом нет и…

      – Мряу!

      Я моргнула, черная занавеска сбоку качнулась, упала на лицо и сильно ударила под дых. Стало нечем дышать, а потом и незачем.

      4. Его мертвое величество

      От того, что провал в памяти заполнился до краев, словно в ванне кран открыли, легче не стало.

      И покойник никуда не делся, и каменный пол все так же холодил коленки. Да и гранатовые бусины, которые я перебирала в руках, наверняка были не из пластика. А если присмотреться, то и руки были чужие – моложе, тоньше. И ногти подстрижены коротко, под корень и никакого лака, а я ведь неделю назад сделала себе маникюр.

      Опять захотелось заорать, но похоже, что в моей ситуации это могло закончиться очень плохо. Один раз я сегодня уже умерла, и хватит с меня. Давай-ка, Лерочка, ты будешь тихой паинькой.

      Сейчас, когда голова