Альтернатива. Виктория Вита

праздник или день рождения, и потихоньку все возвращались к пирожкам и бутербродам. Поэтому сахар у них не переводился. Мозг должен работать, а без глюкозы ему никак…

      У коунтера, навалившись на стойку огромной грудью, стояла самая постоянная из их читательниц – Скарлетт Альбертовна Неведомая. Вообще-то она была Светланой Альбертовной, но в начале девяностых, «свихнувшись окончательно», поменяла имя. Об этом рассказала баба Люба, когда Аня в первый свой рабочий день столкнулась с Неведомой.

      Баба Люба была нескончаемым кладезем знаний не только обо всех сотрудниках, но и практически обо всех читателях, кто появлялся в ее поле зрения более двух раз. Компенсируя дефицит общения дома, она полностью отыгрывалась на работе, иногда доводя сотрудников библиотеки до головной боли. Ей прощали эту словоохотливость и жалели. В молодости, когда ее муж таинственным образом исчез, она осталась одна с маленьким сыном на руках. Забросив помыслы о высшем образовании и личной жизни, она, вкалывая на три ставки, полностью посвятила себя ребенку. Тот вырос отменным оболтусом с весьма хлипким телосложением и таким же здоровьем. Кое-как закончив школу, он стал потихоньку спиваться, иногда находил работу, но долго нигде не задерживался, уходя в очередной длительный запой. Сейчас ее сыну было чуть за сорок, он страдал циррозом печени, и по прогнозам врачей жить ему оставалось совсем немного. Любовь Николаевна никогда о нем не рассказывала, так же как и о себе, но все знали о ее трагической судьбе. Женский коллектив – здесь ничего не утаишь.

      – Душечка, Анечка, – тяжелым грудным голосом произнесла Скарлетт, – вы не в курсе, Светлана Владимировна сегодня будет?

      – Не будет, – пророкотала откуда-то из глубины зала баба Люба, – на совещании она сегодня. До вечера ее не будет. А потом у нее встреча с каким-то новомодным писателем. Так что вы завтра приходите.

      – Вот же препротивная бабка, – доверительным прошептала Скарлетт и, набрав побольше воздуха в грудь, рявкнула со всей мощи своих легких.

      – Спасибо, Любовь Николаевна.

      Звуковой волной Анну едва не смело со стула. Ей показалось, а может, это было и взаправду, что качнулись ближайшие стеллажи, а в окнах зазвенели стекла. Компьютер, внезапно выйдя из глубокой комы, мигнул и выплюнул на экран заставку с залитым солнцем пляжем на берегу океана и поэтапно выложил рабочие папки.

      Любовь Николаевна была на два года моложе Неведомой, и кто из них «бабка», еще надо было посмотреть, но Аня благоразумно решила промолчать. Скарлетт Альбертовна тяжело вздохнула, и конторка, на которой покоилась ее фундаментальная грудь, угрожающе зашаталась, а комп, странно подмигнув, тут же в очередной раз впал в задумчивость, по-видимому, решая непосильную для себя задачу – грузиться дальше или все-таки отключиться.

      – Может, я могу вам чем-нибудь помочь? – с трудом отрывая взгляд от мигающего экрана, осторожно поинтересовалась Анна.

      Черная фетровая