Звёздный факультет. Единственная. Ева Никольская

же гады! Облом им!

      А один особо умный индивид под жизнеутверждающим ником «сковорода» даже заподозрил пропажу моей сестры, как это было с Мелоди Грэйс некоторое время назад. Написал, что это злой рок, преследующий «Стихии».

      Наивный! Ничего, как выяснилось, с Мел тогда не произошло, кроме приступа жадности, помноженного на подлость. Зато сейчас ей ответочка от мироздания прилетела, восстанавливая вселенскую справедливость. Во всяком случае, именно так ситуацию видела я.

      Версий в сети было много, одна другой увлекательней, я даже хотела написать парочку ответов особо зарвавшимся комментаторам, чтобы не тявкали на мою сестру, как вдруг услышала сигнал входящего сообщения.

      Открыв мессенджер, обнаружила послание от Элроя. В нем было всего две строчки, от которых я почувствовала себя свинкой, и дело вовсе не в переедании. Продолжая лежать, я смотрела на экран. А на нем, давя на совесть, высвечивалось лаконичное:

      «Ты уже дома, Кристи, но не звонишь. Разочарован».

      И подпись:

      «Твой парень».

      Прижав гаджет к груди, я уставилась в потолок, пытаясь понять, почему не звоню.

      Причина в том, что я недостаточно соскучилась по старшекурснику или, наоборот, соскучилась слишком сильно? Весы упрямо склонялись ко второму, и это озадачивало. За такими размышлениями и застала меня Ева, вернувшаяся с кухни.

      – Чай еще будешь? – спросила она.

      – Решила стать единственной госпожой Ландау?

      Ева вопросительно вскинула брови, и я, тяжело вздохнув, пояснила:

      – Хочешь, чтобы я лопнула?

      – Нет. Но с дивана сползти придется, – рассмеялась сестра. – Постель тебе стелить буду, сластена.

      ГЛАВА 2

      Еванжелина

      Удивительно, но на занятия сегодня Крис рвалась даже больше меня. Вот что с людьми вынужденная изоляция делает. Изоляция от привычной жизни, друзей и всего того, что на самом деле любишь, но не замечаешь, пока не лишился этого.

      Встреча с однокурсниками получилась радостной, но немного напряженной. Кто верил в нашу мифическую болезнь, интересовался, как мы себя чувствуем и какие были симптомы, а те, кто не верил, расспрашивали о другом.

      И от этого другого было не по себе, хотя сестра вчера ознакомила меня с перечнем предположений на мой счет, которые наводнили интернет. Пришлось отшучиваться, хотя порой очень хотелось огрызнуться. Учителя же к нашему появлению отнеслись спокойно и вопросами, в отличие от студентов, не донимали.

      – Ты точно со «Стихиями» не ссорилась? – прыгала вокруг крошка-Юки – наша вездесущая староста. Мелкая, шустрая и до жути любопытная, а еще дружелюбная и по-настоящему неравнодушная. Но иногда излишнее неравнодушие Юки утомляло. Возможно, из-за разницы наших темпераментов. – Точно-точно?

      – Ева же сказала, что не было никаких ссор, – подошла к нам Мэри, сидевшая на первой паре последнего ряда. С вещами подошла, очевидно, решив сменить место. Недавно эта худенькая