«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности. Генри Каттнер

так кончить? Отстаивай же свои права!

      – А! – сказал робот, радостно кивнув. – Так я и думал. Критическая фраза.

      – Заткнись! – приказал Мартин. – Нет, Эрика, это я не тебе! Мне очень жаль.

      – И мне тоже, – ядовито ответила Эрика. – На секунду я поверила, что у тебя появился характер.

      – Будь я, например, Хемингуэем… – страдальческим голосом начал Мартин.

      – Вы сказали, Хемингуэй? – спросил робот. – Значит, это эра Кинси – Хемингуэя? В таком случае я не ошибся. Вы – Никлас Мартин, мой следующий объект. Мартин… Мартин? Дайте подумать… Ах да! Тип Дизраэли. – Он со скрежетом потер лоб. – Бедные мои нейронные пороги! Теперь я вспомнил.

      – Ник, ты меня слышишь? – осведомился в трубке голос Эрики. – Я сейчас же еду в студию. Соберись с силами. Мы затравим Сен-Сира в его берлоге и убедим Уотта, что из тебя никогда не выйдет приличного сценариста. Теперь…

      – Но Сен-Сир ни за что не согласится, – перебил Мартин. – Он не признает слова «неудача». Он постоянно твердит это. Он сделает из меня сценариста или убьет меня.

      – Помнишь, что случилось с Эдом Кассиди? – мрачно напомнила Эрика. – Сен-Сир не сделал из него сценариста.

      – Верно, бедный Эд! – вздрогнув, сказал Мартин.

      – Ну хорошо, я еду. Что-нибудь еще?

      – Да! – вскричал Мартин, набрав воздуха в легкие. – Да! Я безумно люблю тебя!

      Но слова эти остались у него в гортани. Несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот, трусливый драматург стиснул зубы и предпринял новую попытку. Жалкий писк заколебал телефонную мембрану. Мартин уныло поник. Нет, никогда у него не хватит духу сделать предложение – даже маленькому безобидному телефонному аппарату.

      – Ты что-то сказал? – спросила Эрика. – Ну, пока.

      – Погоди! – крикнул Мартин, случайно взглянув на робота. Немота овладевала им только в определенных случаях, и теперь он поспешно продолжал: – Я забыл тебе сказать, Уотт и паршивец Сен-Сир только что наняли поддельного робота для «Анджелины Ноэл»!

      Но трубка молчала.

      – Я не поддельный, – сказал робот обиженно.

      Мартин съежился в кресле и устремил на своего гостя безнадежный взгляд.

      – Кинг-Конг тоже был неподдельный, – заметил он. – И не морочьте мне голову историями, которые продиктовал вам Сен-Сир. Я знаю, он старается меня деморализовать. И возможно, добьется своего. Только посмотрите, что он уже сделал из моей пьесы! Ну к чему там Фред Уоринг? На своем месте и Фред Уоринг хорош, я не спорю. Даже очень хорош. Но не в «Анджелине Ноэл». Не в роли португальского шкипера рыбачьего судна! Вместо команды – его оркестр, а Дэн Дейли поет «Неаполь» Диди Флеминг, одетой в русалочий хвост…

      Ошеломив себя этим перечнем, Мартин положил локти на стол, спрятал лицо в ладонях и, к своему ужасу, заметил, что начинает хихикать. Зазвонил телефон. Мартин, не меняя позы, нащупал трубку.

      – Кто говорит? – спросил он дрожащим голосом. – Кто? Сен-Сир…

      По проводу пронесся хриплый рык. Мартин выпрямился как ужаленный и стиснул трубку обеими руками.

      – Послушайте! –