Год 1914-й. Пора отмщения. Александр Михайловский

вечно?

      – Браво, господин Серегин! – воскликнула принцесса Виктория. – О своих врагах вы намереваетесь заботиться не меньше, чем о любезных вашему сердцу русских!

      Ох, лучше бы она молчала. Архангел во мне зашевелился, занимая предстартовую позицию, в районе темечка ощутилась щекотка и между лопаток подозрительно зачесалось.

      – Враг, мисс Тори, – начал я, усилием стараясь успокоить архангела, – всегда вооружен, агрессивен и преисполнен злобных намерений, потому что убежден, что это он тут настоящий человек, а все остальные – не более, чем грязь под его ногами. Таких я бью ногами, иногда насмерть, иногда до капитуляции и раскаяния – как придется, хотя последнее обычно предпочтительней. При этом гражданское население вражеской страны не вызывает во мне никакой ярости, и я сожалею о том, что жертвы среди него в ходе войны неизбежны. И хоть нынешняя Франция – это не тот случай, иногда злу предается целая нация; но и тогда мой Господин желает не смерти грешника, но его исправления, ведь он одинаково любит своих детей – без различия цвета кожи, разреза глаз и вероисповедания. Эта война началась по причине алчности власть имущих Европы, уже разделивших между собой на колонии весь прочий мир, и теперь ради дальнейшего расширения своего влияния решивших устроить схватку за его передел. Моя цель – закончить эту войну с минимальными жертвами и таким образом, чтобы ее повторение не было возможно в сколь-нибудь обозримой исторической перспективе. Для этого европейский континент необходимо привести в состояние уравновешенного единства…

      – Какого-какого единства? – переспросил британский король Эдуард.

      – Уравновешенного, – сказал я. – Это значит, что к минимуму должны быть сведены как внутренние социальные конфликты, так и противоречия между европейскими государствами. Если не будет толп голодных людей, которым нечего терять, то отпадет и главная предпосылка к развязыванию войн и совершению революций. А чтобы этим не занимались жадные до власти и славы политиканы, все монархи будущего континентального европейского альянса, за исключением Ольги Николаевны, станут моими вассалами. В прошлом мире я ничем подобным не занимался, потому что там мне пришлось иметь дело с периферийным колониальным конфликтом, не затрагивающим основы цивилизации, но тут я обязан погасить мировую бойню и ликвидировать саму возможность ее рецидива – а такая задача требует нетривиальных решений.

      – А почему кроме меня, Сергей Сергеевич? – спросила Ольга, опустив очи долу, чтобы не видеть моего нимба.

      – А потому что вы, Ольга Николаевна – будущая императрица всероссийская, и отныне и присно и во веки веков будете моим союзником и Верховным представителем в Альянсе, – ответил я. – И только в том случае, если вашего такта, политического влияния и авторитета Российской державы не хватит для улаживания возможного