Год 1914-й. Пора отмщения. Александр Михайловский

что даже глава корпуса жандармов по указанию иностранной державы участвует в заговоре против своего царя. Ну что же, пора забирать всю эту публику и отправляться к нам в Тридесятое царство для начала следственных действий, ибо местным силам правопорядка доверять нельзя ни в коей мере.

      – Да, пожалуй, вы правы, – вздохнул Николай, – я оказался настолько плохим императором, что верить в моем государстве нельзя никому. Надеюсь, у Ольги получится лучше. – Он пристально посмотрел на неудавшегося царя; у того нервно дергался рот и глаза затравленно бегали. – А тебе, кузен Кир, я скажу, что на этот раз ты влип окончательно и безнадежно, так как за подготовку к узурпации трона прощения быть не может. Я предам тебя в руки Артанского князя Серегина и умою руки, ибо Господь даровал этому человеку право карать любого, кто нанес ущерб Российской державе, будь это хоть сам император.

      – Но, Ники! – воскликнул Кирилл Владимирович каким-то пронзительным фальцетом, в котором звучала смертная тоска; его унылая физиономия, залитая бледностью, вытянулась как у коня. – Я же твой двоюродный брат!

      – Я тоже твой двоюродный брат, – парировал император Николай, – и это совсем не помешало тебе одобрить подготовку взрыва, в котором должны были погибнуть и я сам и все, кто будут со мной. Но только Паладин Господа Артанский князь Серегин ничего не оставляет на волю случая, и, когда вы принялись суетиться, сколачивая свой заговор, он тут же почувствовал вашу омерзительную возню и приказал своим людям следить за самыми отвратительными персонажами – то есть за тобой и за месье Гучковым. Теперь вы – подследственные в деле о государственном перевороте, и закончиться все может только любимым для г-на Серегина образом, то есть ссылкой на необитаемый тропический остров глубокой древности без права возвращения. Думаю, что пройдет совсем немного времени, и вы достигните истинного обезьяноподобия: забудете человеческую речь и будете кидаться друг в друга калом. Госпожа Бергман, они все ваши.

      – Но я французский гражданин! И я требую позвать сюда консула! – попытался возмутиться месье Боссе; голос его звучал сипло и неестественно, он весь вспотел и тяжело дышал. При виде раскрывшейся в пространстве дыры, несущей дыхание адского жара вместе запахами мирры и ладана, он в ужасе отшатнулся и каким-то трагикомичным жестом всплеснул руками. – Мой арест есть беззаконие и беспорядок!

      – Ваше гражданство нам безразлично, – пожала плечами Бригитта Бергман. К тому же мы знаем, что вы, месье – майор Второго Бюро Рене Бертран, а никакой не коммивояжер Раймон Боссе, и это вызывает в нас дополнительный интерес. А сейчас хватит болтать! Вы все, руки за голову и марш в портал! Все хорошее для вас закончилось.

      

      На следующий день после покушения на свою августейшую