Последний день Земли. Виктор Шафидинович Тагиров

чайник. Она села обратно на диван и склонили голову на колени. Она подняла лицо, на ее глазах Егор заметил слезы. Он сел рядом и обнял жену.

      – Это правда, Егорушка! Это все, правда! Люди там, на Венере не врут.

      – А наши, что же? Наш Верховный Совет что? – сокрушенно говорил Егор.

      – Наши? – Арина подняла на мужа лицо полное слез, – наши рты всем затыкают, разве ты не понял? Они всех кто приехал с Венеры взяли на карандаш! Всех! Зачем?

      – Не знаю.

      – Егор! – Арина повысила голос, – Все это правда! Про конец света! И это большая тайна! Иначе для чего все это? Ну, для чего все эти расписки?

      – Все! Успокойся! – Егор обнял жену, – все будет хорошо.

      Арина улыбнулась какой-то обреченной улыбкой, погладила мужа по руке и пошла, готовить чай.

      Егор посмотрел вслед своей жене. Чувство какой-то обреченности и тревоги охватило его. Он вдруг захотел обнять свою жену и детей. Обнять и закрыть их собой, заслонить от надвигающейся беды, пусть даже ценой своей жизни.

      ГЛАВА 4

      Одинокий звездолет землян мчался сквозь толщи мрачного космоса. Звездолет 3 класса «Пламя» в глубине Солнечной системе был единственными глазами и ушами межпланетной цивилизации Земли, Фаттона и Венеры.

      Командир сидел в своем кресле в центральном посту управления. Пилоты занимали три кресла впереди него и прокладывали курс корабля. Команда, собирая скупые данные надвигающейся планетарной катастрофы, готовила и отправляла ценные сведения на Землю.

      После отстыковки от венерианского Альмиуса, Бортников взял курс на Юпитер.

      – Пилотам рассчитать курс до фаттонской базы. Запросить возможность заправки!

      – Принято, командир! – пилоты принялись за расчеты.

      Корабль содрогнулся от удара. Пилоты тревожно переглянулись. Удар повторился. Звездолет накренился, бронированные титановые переборки зазвенели от напряжения. Протяжный звук сирены побежал по звездолету. Пилоты пристегнули ремни и пытались выправить корабль. Однако у них ничего не выходило. Звездолет отказывался центроваться. Успевший пристегнуться Бортников спокойно ждал результатов действия пилотов.

      – Что у вас там? – крикнул он, – что вас так раскараячило!

      – Не выправляется командир! Не выправляется!

      – На ручное переходите!

      – Прошу разрешения перейти на ручное управления! – выкрикнул командир пилотов.

      – Переход на ручное разрешаю! – крикнул командир и сделал отметку в журнале.

      Но переход на ручное управление мгновенного результата не дал. Звездолет немного выпрямился, но вскоре накренился обратно. В отсек, держась за поручни, пробрался Диллон. Взглянув на приборы, он громко крикнул пилотам.

      – Вносите коррективы в плоскость эклиптики! Скорее!

      – Насколько корректировать? – спросил Макс, склонившись над клавиатурой.

      – Начинай с двадцати…, нет с двадцати одного с половиной! – Диллон кричал, держась за поручни.

      Коррекция плоскости эклиптики сразу вернула звездолет в нормальное горизонтальное положение.