Чужие игрушки.Том III: Сектор цвета ультрамарин. Борис Ветров

же это выражается? – поинтересовался Бойм.

      – Всё важные или резонансные вопросы мы принимаем вместе. В этом участвуют почти все. И независимо от результата, решение, принятое на основе голосования онлайн, имеет статус закона.

      – Значит, если я смогу убедить большую часть населения Идалакрана в чём-то, то оно будет исполнено?! – Борис Соломонович собрался и вмиг посерьёзнел, сложно сказать было ли это действием нанитов или же одержимостью втянуть в войну метрополию аскари.

      – Совершенно верно, – мягко ответил Галимутдин.

      – Так чего мы ждём? Дайте мне эту трибуну немедленно! – адмирал чуть не соскочил с места, где сидел.

      – Не всё так просто, доступ к Великой трибуне расписан на годы вперёд, у вас есть три десятка лет в запасе?

      Что-то в тоне Галимутдина было смутно знакомое – земное, Бойм прищурился:

      – Чего вы хотите?!

      – Денег, – совершенно бесцветно ответил аскари и добавил, – Много денег.

      – Сколько? – лоб адмирала сжался как гармошка, демонстрируя морщины.

      – Десять миллиардов тхе. – буднично ответил аскари.

      – Сколько?! – Бойм было потянулся к бластеру, но в последний момент удержал себя от столь необдуманного поступка.

      – Ну это большая сумма, – замялся Батан, – Нужно часа три, чтобы собрать её.

      Всё уставились на Костика, никто не ожидал такого ответа. Всего три часа, чтобы собрать десять миллиардов тхе!

      – И где же вы собираетесь достать такую огромную сумму, не имея ни связей, ни капитала, ни хоть сколько-нибудь влияния, да ещё на чужой планете? Думаю о том, что Идалакран населён расой отличной от вашей, можно умолчать? – язвительно поинтересовался третий аскари, молчавший до этого момента.

      – Я же не спрашиваю, как вы позволите выступить нам, то есть моему спутнику на вашей Великой трибуне? – парировал Батан.

      – Справедливо, – согласился аскари, – Но вы ещё должны подписать документы. Акты обращения в официальные службы метрополии, заявление о принятии и пониманию всей ответственности за совершаемые действия.

      – Я подпишу! – с мрачной решительностью сказал Бойм.

      – Люблю иметь дело с понимающими аска… Людьми, конечно. – распорядитель трибуны улыбнулся уголками глаз.

      Четыре часа спустя

      – Теперь всё? – недовольно спросил Бойм.

      – Думаю, да, – ответил Галимутдин, – Великая трибуна готова для вашего выступления! Что с деньгами уважаемый Дхалашь?

      Глаза аскари улыбались.

      – Средства переведены, – подтвердил третий.

      – Прошу за мной, – распорядитель трибуны указал на коридор ведущий направо, – Здесь, недалеко.

      – Уж, надеюсь, – недовольно ответил адмирал.

      Великая трибуна оказалась за парой поворотов. Ничего выдающегося в ней Бойм рассмотреть не смог. Округлое помещение, обитое чем-то сильно, напоминающем чёрный поролон, в центре микрофон в виде плоской тарелки.

      – И это Великая трибуна? – не удержался от вопроса адмирал.

      – Важен